Египетское искусство очень многогранно. Оно поражает реализмом и, как иногда отмечают учёные, содержит элементы, свойственные работам XX века. Достаточно вспомнить о «кинематографичности» рельефов с изображением плакальщиков или «массовости» ушебти. Это статуэтки, которых сотнями оставляли возле усыпальниц для помощи умершему в загробном мире.
Искусство смерти
Искусство Древнего Египта было ориентировано на загробный мир. Большинство дошедших до нас произведений так или иначе связано со смертью. Изображения и сохранность тела гарантировали человеку существование после смерти: неслучайно «художник» переводится с древнеегипетского как «творящий жизнь».
Рельефы на стенах гробниц изображали путешествие покойного в царство мёртвых и суд Осириса. «Светские» сюжеты из повседневной жизни — сцены военных походов, пиров, сельскохозяйственных работ — помогали умершему «разобраться», чем ему следует заниматься после смерти.
В эпоху Нового Царства в гробницу стали класть Книгу мёртвых — сборник религиозных гимнов и магических заклинаний, которые защищали от опасностей потустороннего мира на пути к благодатным полям Иалу. Ту же цель преследовали надписи, сопровождавшие изображения на стенах гробниц. Усопших защищали магические формулы, охранительные молитвы, предостережения, проклятия для того, кто может попытаться проникнуть внутрь гробницы, потревожить покойного.
Египетское искусство создавалось не для эстетического удовольствия. Единственной его целью было служение богине истины Маат, сохранение облика человека. Произведения передавали нечто большее, чем внешность людей: они могли преодолеть смерть, стать мостом через египетский Стикс.
Каноничность
Искусство долины Нила существовало три тысячи лет. Всё это время оно подчинялось строгому канону. Единожды сформировавшись, он не менялся на протяжении тысячелетий. Менялись стили, техники, но канон изображения человека оставался неизменным. Для несвященных животных и птиц строгих правил не существовало, поэтому их изображения более вариативны: росписи гробницы Хнумхотепа I в Бени-Хасане поражают живой яркостью красок.
Египетский канон определял выбор сюжетов, а также позы, жесты, цвет, размеры фигур. Изображение стоящего или сидящего на троне человека подразумевало неподвижность, застылость поз, фронтальность фигур: статуи из гробниц, храмовая скульптура не предназначались для кругового осмотра. Движение передавали с помощью выдвинутой вперёд левой ноги: это было символизировичным попранием сил зла. Свои правила существовали для коленопреклонённой фигуры или для сидящего в позе писца.
В рельефе и живописи человеческая фигура изображалась одновременно с нескольких точек зрения: торс и глаз были показаны анфас; руки, ноги, лицо — в профиль. Древний Египет знал исключения, но они встречались редко, разве что при изображении второстепенных персонажей. Например, музыканты из гробницы Нахта в Фивах изображены анфас.
Правило разномасштабности фигур подразумевало, что более значимых персонажей изображали более крупными: фараон всегда был больше подданных, мужчина — крупнее женщины. Этот принцип дополнял символизм цвета: мужские тела традиционно передавали с помощью коричневого цвета, а женские выделяли светло-жёлтой или розовой краской.
Кратковременный отход от канона случился во время правления Эхнатона и Нефертити, в искусстве Амарнского периода. Египетский фараон стал изображаться как правитель, любящий муж и отец. История ещё не знала сцен, подобных тем, что изображают Эхнатона, его красавицу-жену и их дочерей. Их нежность, чувственность были очень смелыми для того времени и, вероятно, являлись частью государственной пропаганды.
(Не)портрет
Вопрос о портретном сходстве, идеализме и «реализме» в египетском искусстве не так прост, как кажется. Многие дошедшие до нас изображения имеют характерные черты, но ещё большее количество образов явно идеализированы.
Портретность — воспроизведение черт конкретного человека в работе. Она существовала в древнеегипетском искусстве, но проявляла себя по-разному: всё зависело от конкретной эпохи, а также от статуса изображённого. Статуи и рельефы, изображавшие вельмож и фараонов, могли быть портретными, а об узнаваемости простых египтян никто не заботился.
В гробницах состоятельных людей помещались специальные статуи, куда должен был вселиться Ка — двойник умершего. Чтобы двойник узнал нужное изображение, эти статуи обычно обладали портретным сходством. С другой стороны, Ка был высшей, невидимой сущностью человека, а потому являлся «лучшей версией» своего хозяина.
В целом работы мастеров избегали изображения старости, болезни, несовершенств, передавая лишь истинный, совершенный облик человека. Даже если его лицо оставалось портретным, тело часто идеализировали. Даже самые «реалистичные» изображения должны были навечно хранить облик живших когда-то людей, поэтому их лица всегда спокойны, а позы статичны. Идеализация отражает главную цель египетского искусства: дарить жизнь, побеждая смерть.
