Журнал «Правого Полушария Интроверта»

Почему Андрей Звягинцев — лучший современный российский режиссер

Когда в 1986 году в СССР узнали, что умер Андрей Тарковский, начались перемены. Его фильмы сняли с полок и вернули в кинотеатры. Народ узнал своего героя. Началась канонизация.
Вскоре произошёл распад СССР, но Тарковский уже стал «нашим всем». В 90-е, когда киноиндустрия пребывала в коме, «запечатлеть время» пытались даже режиссёры хорроров.
Настали 2000-е, и пациент был скорее жив. И вот, в 2003 году парень, которого частенько видели в легендарном Музее кино на сеансах Антониони, актёр по образованию, снимает дебютный полный метр «Возвращение». За полгода фильм выигрывает десятки призов, в том числе сразу два главных приза в Венеции.
В XXI веке Андрей Звягинцев стал самым успешным фестивальным режиссёром страны. Стабильно получал награды на Каннском кинофестивале и в Венеции, выиграл «Золотой Глобус», номинировался на «Оскар».
Но злые языки говорили, что он, в отличие от Балабанова, снимает не «для нас», а «для них». Запрос на правдивое авторское кино о современной России действительно был. Фестивалям не терпелось узнать, что сейчас происходит на родине Чехова, Достоевского и Тарковского.
Так кто такой Звягинцев: герой поневоле, проект кинокритиков или настоящий гений? Попробуем разобраться.

Время чтения: 4 минуты

Отцы и дети

Детская фигура и взгляд ребёнка на мир — постоянный мотив фильмов Звягинцева. Так, «Возвращение» было снято с точки зрения ребёнка 12 лет, и камера в этом фильме почти всегда находится на уровне метра от земли. Взглядом сына антагониста-мэра в концовке «Левиафана» мы видим пугающую пустоту под куполом церкви и внушающую ужас, будто ожившую в языках адского пламени икону. Жестокая драка подростков в «Елене» продолжается крупным планом новорождённого, ещё не понимающего, что ради него убили человека.
Ваш курс, чтобы научиться анализировать режиссёрские приёмы и понимать отсылки: 
В той же «Елене» Катерина, взрослая дочь Владимира, одного из главных героев, чуть ли не смеётся над его болезнью. Но постепенно становится ясно, что цинизм для этих людей — элемент привычного им ироничного общения.
Для Звягинцева ребёнок — это ещё и символическая фигура, надежда на перемены в жизни, смену эпохи. Это очевидно из сцены усыновления в концовке «Левиафана».
В «Нелюбви» ребёнок бесследно исчезает, оставляя после себя лишь призрачные следы. Но хотя надежды почти нет, начинается операция поисков. В этой впечатляющей масштабной сцене ещё выразительнее, чем в «Левиафане», отражается мощное и иррациональное стремление жизни к продолжению себя.

Бедные люди

Сила кинематографа Звягинцева заключается именно в сочетании бытового и мифологического планов. Так в «Возвращении» и «Левиафане» множество отсылок к библейским притчам об Иове, Аврааме и Исааке, о блудном сыне. А «Елена» изначально задумывалась как апокалиптическая притча. Но свои истории Звягинцев строит, прежде всего отталкиваясь от героев. Свой — редкий для русского искусства — талант рассказчика он использует, чтобы раскрывать характеры. Поэтому он тратит месяцы на работу с актёрами, подобно Брессону пытаясь добиться от них одновременно отрешённости и слияния с персонажами.
В «Левиафане», самом многофигурном его фильме, портреты героев детализируются, углубляются в течение всего фильма — будь то сцена на рыбзаводе, эпизод океанской прогулки или стрельбы по лидерам коммунистической партии. Даже мэр из «Левиафана» не одномерен. А у верящего в закон силы архиерея находится двойник — деревенский священник, близкий к простым, бедным людям, а не к олигархии.
Героев «Елены» порой хочется назвать паразитами, но зритель понимает, что это несправедливо. Звягинцев всего лишь снимает со своих персонажей «нимб эго», который все мы используем, чтобы казаться лучше в глазах других людей. Поэтому не стоит говорить, что все его персонажи дефективные и жестокие, что они «гнилое семя». Они просто живые.
«Елена», 2011 г.

Преступление и наказание

Звягинцев мог быть прекрасным жанровым режиссёром. В «Елене», так же, как и в постельных сценах «Нелюбви», заметна стилистика хоррора. В «Левиафане» хоть отбавляй, пусть горького, но комизма. А «Нелюбовь» — это почти детектив.
Однако жанр сам по себе Звягинцева не интересует. Его интересуют детали. И чем масштабнее и точнее расставлены акценты выразительных средств, тем больше зритель вовлекается в фильм.
Звягинцев — авторский режиссёр с удивительным чувством баланса, которого так не хватало Балабанову. Некоторые наезды его камеры длятся долго, почти как в фильмах Тарковского, но прерываются они почти всегда резко, неожиданно.
Когда в «Левиафане» за чёрным джипом, везущим Дмитрия, пристраивается ещё один, зритель нервничает несмотря на медитативность общего плана. А железный ящик, который выкапывает отец в «Возвращении» является классическим примером использования макгаффина — предмета, обладать которым хотят все — в повествовании.
Чем больше неожиданных подробностей мы узнаём о героях, тем больше сопереживаем им и несправедливости в их отношении. Поэтому в фильмах Звягинцева преступления зачастую остаются безнаказанными. И на вопрос Лили из «Левиафана «Что такое грех?» ответ должен дать сам зритель. Режиссёр хочет превратить пассивного зрителя спектакля в художника, провоцирует на сотворчество, размышления, поступки.
«Левиафан», 2014 г.

Воскресение

«Нелюбовь» — последняя и, возможно, лучшая на данный момент картина режиссёра. В фильме, вдохновлённом «Сценами из супружеской жизни» Бергмана, Звягинцев также ставит с ног на голову фабулу «Жертвоприношения» Тарковского. Если у Тарковского герой понимал, что «отцы должны принести себя в жертву сыновьям», то в «Нелюбви» всё наоборот — родители хотят избавиться от своего ребёнка.
В «Нелюбви» Звягинцеву помогал его постоянный оператор Михаил Кричман, всегда мастерски работавший с горизонтом и небом. Благодаря нему режиссёр сумел связать все пространства фильма — замкнутые и открытые — в единое целое.
В фильме нет таких ярких символов, как скелет кита («Левиафан») или труп коня («Елена»). Вместо этого Звягинцев создает иллюзию полностью материального мира, в котором у вещей есть только оболочка.
Но во второй половине фильма оказывается, что объём бездны, скрывающейся за цельной реальностью, чудовищен. Не показывая самое страшное, Звягинцев делает его тем достовернее.
«Нелюбовь», 2017 г.
И всё-таки жертва не может быть напрасной. И миру, которому поставлен диагноз «нелюбовь», не суждена вечная жизнь. Подвергая человека самым суровым испытаниям, Звягинцев всегда оставляет ему возможность воскреснуть.
Нравится читать о кинематографе? Ещё больше интересного в нашей статье:
Зачем нужны кинокритики
Кажется, что российское кино очень мрачное. Почему режиссёры часто изображают ужасающую сторону жизни? Смотрите видео нашего проекта, чтобы узнать об этом больше:

Правое полушарие Интроверта

КИНЕМАТОГРАФ