«Если ты не худая, надеюсь, ты хотя бы смешная». «Не награждай себя едой, ты же не собака». «Правило худых: все пробуй, но ничего не ешь». Это цитаты из скиннитока — популярного в тиктоке тренда, который выглядит как возрождение «Типичной анорексички».
Хотя в последние годы все говорили о принятии своего тела, эпидемия РПП на самом деле никуда не исчезала. Почему бодипозитив нам не помог?
Время чтения: 5 минут
Хочешь лучше разобраться в теме? Скачивай приложение «Интроверт» — 2000 академических лекций в одном приложении
Началом эпидемии РПП можно считать 1966 год, когда в журналах появились первые снимки Твигги. Она стала воплощением нового образа женщины, который стал популярен на фоне второй волны феминизма.
Феминистки того времени боролись против сексуализации и объективации. В моду вошли брюки и короткие стрижки, а идеалом тела стала худоба, хрупкость и подростковая угловатость. Тогда всех и захватила тревога по поводу похудения.
Тренды менялись: болезненная худоба героинового шика, кассеты с тренировками Синди Кроуфорд, мода на фигуру Ким Кардашьян. Но идея о том, что тебе надо следить за питанием, чтобы соответствовать стандартам, никуда не уходила.
С точки зрения психологии, это и есть РПП: когда из-за идеи совершенствования тела ты так или иначе меняешь питание. Поэтому к РПП может относиться даже «правильное питание», если оно становится навязчивым: это расстройство называется орторексией.
В 2007 появился тамблер, где анорексию превратили в эстетику. В Россию этот культ пришел немного позже: в 2010-х все сидели в пабликах «Типичная анорексичка» и «40 кг», где публиковали экстремальные диеты, жаловались на «привесы» и вычисляли идеальный «просвет» между бедер.
РПП превратились в глобальную социальную проблему. А реакцией на это стала популяризация бодипозитива.
Бодипозитив зародился еще в XX веке, но по-настоящему массовым это движение стало во второй половине 2010-х. Оно призывало к тому, чтобы мы не оценивали людей по внешности и не осуждали их за избыточный вес.
С точки зрения психологии, бодипозитив мог бы снизить социальное давление, чтобы толстым людям было легче справляться с проблемами, в том числе РПП: репрезентация людей с разными формами в этом действительно помогает.
Многие критиковали бодипозитив, называя его пропагандой ожирения. Но ожирение развивается не потому, что кто-то стремится потолстеть. Одна из частых причин ожирения — как раз РПП.
Тревога из-за еды в большинстве случаев приводит к еще большему набору веса из-за «срывов». Поэтому осуждение толстых людей в борьбе с ожирением не помогает, а только ухудшает ситуацию. С этим осуждением и боролся бодипозитив.
Но когда корпорации поняли, что на бодипозитиве можно заработать, его смысл исказился. Активисты боролись за то, чтобы мы видели в медиа больше разных тел. Тогда в рекламе и на модных показах стали появляться модели плюс сайз. Но все они тоже соответствовали определенным параметрам и требованиям: фигура «песочные часы», высокий рост, худое лицо.
То есть на самом деле никакого разнообразия на экранах и обложках в эру бодипозитива не было. Просто появился еще один стандарт.
В эру бодипозитива все заботились о себе, «слушали свое тело», питались интуитивно. Но людям с РПП такие способы не помогают. Они не чувствуют голода и насыщения, не доверяют себе и боятся потерять контроль.
Для них интуитивное питание либо превратилось в социально одобряемую диету, либо привело к перееданиям после ограничений. В итоге общество прошло типичный цикл РПП и после недолгой ремиссии вернулось к ограничениям в еде.
Сейчас кажется, что бодипозитив не изменил наше отношение к себе, а всего лишь стал мимолетным трендом. Статистика показывает, что тревожность, связанная с едой, действительно не снизилась.
Но эра бодипозитива заставила нас критически взглянуть на то, как мы относимся к нашим телам. Поэтому хочется верить, что мы все-таки придем к бодинейтральности и перестанем оценивать себя и друг друга через внешнюю оболочку.