Многие знают о семи смертных грехах благодаря искусству: Данте подробно описал их в «Божественной комедии», а Иероним Босх и Питер Брейгель изображали их на картинах и гравюрах. Но знаешь ли ты, что перечисления этих грехов и даже определения их как смертных в Библии нет? Откуда же они тогда взялись? Давай разбираться.
В Библии есть только намеки на смертные грехи. В книге Притч Соломоновых перечислены семь «мерзостей»: «глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями» (Притч. 6:16-19).
В Послании к галатам апостол Павел перечисляет намного больше грехов: «Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны,) ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют» (Гал. 5:19-21). Заметь, что название «дела плоти» делает акцент на важности духовного развития, ведь именно оно ведет человека к Царству Божьему. Но и здесь мы еще не видим четкого представления о семи смертных грехах.
Итак, прегрешения, описанные в Библии, отличаются от привычного нам списка. Ни похоти, ни гордыни, ни даже чревоугодия ты здесь не увидишь. Однако в тексте Священного Писания уже есть намек на выделение «особых» грехов, поэтому закономерно, что христианские мыслители в дальнейшем развили эту тему.
Кто придумал семь смертных грехов?
Концепцию смертных грехов впервые описал Евагрий Понтийский, христианский мыслитель IV века. В труде «О Восьми смертных помыслах к Анатолию» он выделил восемь страстей, которые препятствуют духовному росту человека: чревоугодие, блуд, сребролюбие, печаль, гнев, уныние, тщеславие и гордость. Мыслитель считал, что смертные страсти естественны для человека и не зависят от него, но с ними следует бороться, чтобы не допустить морального падения.
Евагрий считал, что чревоугодие отвлекает монахов от строгого ограничения в пище и приводит к бессмысленным мечтаниям. А эти мечтания мешают монахам заниматься подвижничеством, то есть христианскими упражнениями для духовного очищения. Блуд, как ты можешь догадаться, тоже мешает монахам, ведь он приводит к отказу от обязательного воздержания. Сребролюбие ведет монахов к голоду, болезням и прочим неприятностям.
Печаль сопровождает размышления о жизни, которую человек вел до монашества, поэтому это чувство тоже крайне нежелательно. Гнев «ожесточает душу», а уныние не позволяет заниматься полезными вещами. Тщеславие, по мнению Евагрия, ведет к остальным грехам, а гордость заставляет отказаться от Бога. Как видишь, все восемь злых помыслов, которые выделил философ, относятся к монашеской жизни. И хотя он писал не для всех христиан, концепция восьми грехов прижилась в христианской среде, и позже ей занялись другие мыслители.
В VI веке папа римский Григорий I Великий преобразовал список Евагрия. Он объединил печаль с унынием и тщеславие с гордостью, а еще добавил в список зависть. Так сформировался канон, в котором смертных грехов стало семь. Христианский теолог Фома Аквинский поддержал концепцию Григория I и описал эти грехи в работе «Сумма теологии» как главные, то есть ведущие ко всем остальным. Получается, что 7 смертных грехов появились в христианстве не сразу, а пережили несколько преобразований, прежде чем стали известны широкому кругу людей.
Смертные грехи в католицизме
В Катехизисе Католической Церкви приведены два типа грехов: обыденные и смертные. Бог прощает тех, кто совершает обыденные грехи, ведь они не ведут к полной потере его любви. Они лишь «оскорбляют и ранят ее», но если грешник искренне раскается, эта любовь вернется. А вот со смертными грехами все сложнее. В Катехизисе сказано следующее: «Смертный грех — это тот, который касается серьезной материи и, кроме того, совершен с полным осознанием и с полным согласием». Под серьезной материей имеют в виду нарушение заповедей, данных в Евангелии от Марка: «не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать». А еще смертный грех — осознанный и свободный выбор человека. Значит, человек должен понимать, что грех переходит из разряда «обыденных» в «смертные», если его действия противоречат Божьему Закону.
Как видишь, это не те же самые грехи, что у Григория I. Дело в том, что в Катехизисе вообще нет списков греховных деяний. Ведь он должен быть универсальным для всех католиков мира. Следовательно, «смертные» грехи невозможно ограничить только теми семью, что описал папа Григорий I. Тем не менее именно этот список, а не абстрактное определение из Катехизиса, стал распространенным в культуре. Вспомни хотя бы «Божественную комедию» Данте. Вторая книга — «Чистилище» — была посвящена как раз семи порокам. А в католических базиликах, например в Нотр-дам-де-Фурвьер, можно увидеть мозаики с изображением смертных грехов. Вот они по порядку: гордость, жадность, гнев, зависть, похоть, чревоугодие и лень.
Что говорит о смертных грехах православие?
Под смертными грехами православные понимают непростительные пороки. Православная церковь, как и Католическая, делает акцент на осознанности таких грехов. Епископ Игнатий Брянчанинов писал: «Если кто умрет в смертном грехе, не успев покаяться в нем, его душа идет во ад. Ей нет никакой надежды на спасение». Получается, что любой грех, который был искуплен и прощен, перестает быть смертным. А в Катехизисе Православной Кафолической Восточной церкви главнейшими называются любые грехи, которые нарушают десять заповедей, которые были изложены еще в Ветхом Завете. Выходит, что и здесь нет официального принятия концепции смертных грехов. Но так же, как у католиков, у православных есть учение о человеческих пороках, которых насчитывают не семь, а восемь.
В православии тоже известна «восьмерица» грехов Евагрия. Православный святой Нил Сорский писал о том, что важно соблюдать пост, чтобы не предаваться чревоугодию, и отгонять от себя мысли, ведущие к блуду. Сребролюбие, по его мнению, ведет к мирским связям и разрушает духовные. Гнев заставляет человека отвернуться от милости и от Бога. Печаль приводит к отчаянию, а уныние — к неблагодарности и хулению, то есть ругани. Тщеславие влечет человекоугодие вместо служения Богу, а гордость мешает смирению перед Ним. Позже, в XIX веке, епископ Игнатий подробно описал каждый из грехов и даже расширил их понимание. Например, под чревоугодием он понимал не только обжорство, но и пьянство, а под блудом не только развратные действия, но даже сквернословие.
Заметь, что в православии нет и не было разделения на «монашеские» и «мирские» грехи, как это было в католицизме. «Восьмерица» страстей в этой традиции общая для всех. Эта идея происходит из православного понимания человеческой природы и духовной борьбы. Все люди, независимо от их положения в обществе или религиозного статуса, должны стремиться к спасению души и достижению святости. Получается, что идея о восьми пороках в восточной церкви более универсальна. Православные считают, что любой грех ведет к большему греху, поэтому нет необходимости выделять отдельный список.
Как видишь, смертные грехи — важнейшая часть христианского учения. И хотя ни в Библии, ни в официальных документах конкретный список не закреплен, концепция семи грехов распространилась как в религиозных кругах, так и в светской жизни. Художники и скульпторы изображали их персонификации, Курт Вайль написал музыку к одноименному балету, а сами грехи даже становились персонажами аниме.
А ты теперь знаешь, как развивалась эта концепция:
Смертные грехи не описаны в Библии. Впервые восемь пороков описал христианский философ Евагрий Понтийский. Изначально этот список составили для монахов, но позже Папа Григорий I, а за ним и Фома Аквинский создали концепцию для мирян. Там грехов осталось только семь.
И в католичестве, и в православии грехам противопоставлено ровно такое же количество добродетелей: в католицизме выделяют 7, а в православии — 8. В обоих случаях добродетели помогают в борьбе со смертными грехами.
Аналоги смертных грехов существуют и в других религиях: в исламе это аль-кабаир — большие грехи, а в буддизме — три яда и пять помех для духовного преображения. И в этом нет ничего странного, ведь все религии направлены на духовное самосовершенствование, а значит нуждаются в определении препятствий на этом духовном пути.