Даррен Аронофски: от «Реквиема по мечте» до «Мамы!»

Тревожные, сюрреалистические истории и визуальные образы стали визитной карточкой Даррена Аронофски. Пробуем разобраться в авторском почерке режиссёра, которого Тарантино однажды назвал «будущим кинематографа», а Вуди Аллен сравнил с Орсоном Уэллсом.

Время чтения: 6 минут

Приложение для саморазвития. Скачать

Аронофски родом из Бруклина, известного района Нью-Йорка. Уже в раннем детстве он интересовался кинематографом, но всерьёз задумался о режиссёрской карьере только во время учёбы в Гарварде в конце 1980-х годов. Здесь Даррен сдружился с начинающим аниматором Дэном Шрекером и режиссёром Шоном Гуллеттом. Последний снялся в дебютном полнометражном фильме Аронофски — инди-триллере «Пи» (1998 год). Картина получила признание критиков и была удостоена награды за лучший сценарий на кинофестивале «Сандэнс».

Снятый по мотивам одноимённого романа бруклинца Хьюберта Селби-младшего «Реквием по мечте» демонстрировал сразу несколько черт, которые в будущем станут отличительными для Аронофски как автора. Как и в «Пи», режиссёр делает центральной тему одержимости и следующего за ней саморазрушения.

Чтобы погрузить зрителя в мир главных героев, страдающих аддикцией и теряющих связь с реальностью, Аронофски активно использует формальные приёмы. Один из них — «хип-хоп» монтаж: быстрая смена кадров, воздействие которой усиливается с помощью звуковых эффектов. Другой — чередование сверхкрупных планов с экстремальными удалениями от объекта для создания контраста между фантазиями персонажей и реальностью.

Мелодрама «Фонтан» состоит из трёх переплетённых историй, в которых главным мотивом становится поиск желаемого, граничащий с обсессией. Герои новелл в исполнении Хью Джекмана не останавливаются ни перед чем, чтобы заполучить желанный объект. Онколог пытается изобрести лекарство от рака, а конкистадор ищет мифическое Древо Жизни и хочет дать отпор Инквизитору, порабощающему средневековую Испанию. Этот сверхфокус подкрепляется макросъёмкой деталей и центральной композицией кадров. Помещая объект или персонажа в центр экрана, режиссёр даёт зрителям сигнал: то, на что мы смотрим, имеет особое значение.

В «Фонтане» также явно прослеживаются библейские мотивы. Главного персонажа зовут Томас, а связанная с ним тема, двигающая весь сюжет — это борьба со смертью. Он пытается вылечить тяжело больную жену. Его имя и весь сюжет перекликаются с библейским Фомой неверующим (в английской версии этого апостола зовут Томас). В конце они оба обретают веру. Фома — в момент, когда Иисус показывает ему свои раны, а Томас — когда он принимает неизбежность смерти и начинает верить в возможность перерождения после неё.

Эти вопросы впоследствии станут ключевыми для многих работ Аронофски, включая «Ноя» и «Маму!».

Как признавался сам Аронофски, долгое время он полагал, что для зрителей форма рассказа всегда интереснее, чем сама история. «Рестлер» же стал неожиданным поворотом в карьере режиссёра. На фоне почти галлюцинаторного «Реквиема по мечте» и фантастичного «Фонтана» спортивная драма о стареющем профессиональном борце выглядит почти документальным кино, очищенным от формальных приёмов.

Обветшалый мир Рэнди «Барана» Робинсона показан нам с предельным реализмом — во всех его недостатках, с помощью ручной камеры, при непрофессиональном освещении. Парадоксальным образом эта картинка не отталкивает зрителя, а сближает его с персонажем, заставляя сопереживать Рэнди до последней минуты фильма.

В психологическом триллере «Чёрный лебедь» Аронофски вновь обращается к теме одержимости на грани безумия. Попытки удержаться в роли примы подталкивают главную героиню к исследованию своей тёмной стороны и шаг за шагом лишают её рассудка.

Борьба светлого и тёмного двойников раскрывается через зеркала, которые являются главным лейтмотивом фильма. Зеркала в «Чёрном лебеде» показывают зрителю не просто отражение, а совершенную противоположность того, кто в них смотрит. Трансформацию Нины подчёркивают сцены галлюцинаций с необъяснимыми изменениями в её теле.

Идею эпической драмы «Ной» Аронофски, по его собственным признаниям, вынашивал около 20 лет. В фильме можно найти множество мотивов, которые интересовали будущего режиссёра с юности — от мифов и библейских историй до экологического кризиса.

Один из коронных приёмов Аронофски, использованных в «Ное», — ракурс под названием «взгляд бога», смотрящего на происходящее «сверху». С его помощью автор показывает зрителям отчуждённость персонажей друг от друга, их отношения с высшими силами. Такие кадры нередко позволяют увидеть и понять больше, чем доступно героям истории.

В психологическом хорроре «мама!» также звучат библейские и экологические мотивы. Это не просто история о браке, который оказался под угрозой. Фильм можно воспринимать и как метафору вреда, наносимого окружающей среде, и как современный пересказ истории об Эдеме.

Мы наблюдаем за происходящим глазами главной героини, в чей дом и жизнь врываются двое незнакомцев. Постепенно мир и покой её прежней жизни уступают место хаосу и разрушениям. Если в «Ное» автор дистанцировал зрителей от происходящего, то в «маме!» он старается добиться их отождествления с персонажем. Фирменные крупные планы здесь работают в полную силу: они не только призывают нас сопереживать Матери, но и будто запирают нас в одном доме с героями, усиливают ощущение ужаса и клаустрофобии.

Фильмы Аронофски исследуют самые сложные области человеческой психики. Американский мастер авторского кино создаёт из универсальных эмоций и повседневного опыта невероятные миры, одновременно дискомфортные и притягательные, что роднит его с теми, кем сам Аронофски откровенно восхищается: Романом Полански, Терри Гиллиамом, Дэвидом Кроненбергом и другими классиками кинематографа. Советуем посмотреть недавно вышедшую драму «Кит» и поискать в ней все центральные мотивы творчества режиссёра, описанные в этой статье.