Миньоны почти так же популярны, как Микки Маус. Появившись в мультфильме «Гадкий я», по сути, в массовке, они затмили главного героя, а их ничего не значащие фразы стали крылатыми. Но почему эти милые существа служат самым ужасным злодеям?
Вы когда-нибудь задумывались о том, что из себя представляют миньоны? Толпу! Их очень много, и, кажется, они никогда не действуют в одиночку. Даже главные герои, если можно их так назвать, это не один персонаж, а трио — Кевин, Боб и Стюарт.
Что мы знаем о толпах? Французский антрополог и психолог Гюстав Лебон издал интересную работу, которая называется «Психология масс». В ней он рассказывает о «душе толпы». Когда отдельные индивиды собираются в действующую массу, их психология меняется. Сознательная деятельность индивидов заменяется бессознательным импульсом толпы. Лебон рассказывает, что толпой нельзя управлять при помощи правил и законов, нужно удерживать ее внимание, а главный инструмент в этом — произвести впечатление и увлечь. Вспомните, как Отто упустил амулет для Грю, потому что увидел камень с глазами. При этом кажется, что даже абсолютно заурядные вещи вызывают у миньонов дикий восторг и хохот.
Становясь частью организованной толпы, человек спускается ниже на несколько ступеней цивилизации. То же самое происходит и с миньонами. Мы видим, что по одному они, как и люди, проявляют свою индивидуальность, характер, ведут себя культурнее — или скорее стараются делать вид, что владеют человеческой культурой. Но когда их много, они становятся буйными, свирепыми и практически первобытными.
Толпе миньонов свойственно и основное качество толпы людей: они представляют собой раболепное стадо, которое ищет себе вожака и лидера. Об этой их особенности мы узнаем в первом фильме о миньонах: без хозяина они лишаются цели в жизни и впадают в депрессию. Испанский философ и эссеист Хосе Ортега-и-Гассет в работе «Восстание масс» говорил о цели массы так: «Она существует для того, чтобы ее вели, наставляли и представительствовали за нее… Ей необходимо следовать чему-то высшему, исходящему от избранных меньшинств». Даже само слово миньон, пришедшее из французского, означает преданного слугу или приспешника.
Беда в том, что миньоны стремятся служить самой мерзкой личности из ныне живущих. Это им дается с трудом, ведь в попытках заслужить похвалу или порадовать хозяина они непременно приводят его к смерти. Стремясь творить зло, они его буквально уничтожают. Получается, что они, как и Мефистофель Гете, — «Часть силы той, что без числа / Творит добро, всему желая зла».
Толпа трикстеров
Есть две причины, почему миньоны стараются выполнять задания, а у них получается лишь убивать хозяев. Во-первых, как язвительно заметил Тэрри Пратчетт, «интеллектуальный уровень толпы равняется интеллектуальному уровню самого глупого ее представителя, поделенному на число ее членов». Существует множество методик подсчета интеллектуальной мощи толп, однако все они демонстрируют заметное снижение умственных способностей отдельного человека в таких коллективах. А если вспомнить, что среди миньонов есть и Норберт, которого сами авторы называют просто «идиот», то остается только удивляться, что они смогли так долго прожить с Грю и даже спасти его.
Вторая причина разрушительного поведения миньонов весьма философская. Любой миньон — это форма материи, органически стремящаяся к нарушению правил. Миньоны — настоящие трикстеры. Это существа, не сознающие ответственности. Подобная фигура божества или духа, который нарушает все возможные правила, встречается в традиционных культурах, например, в мифах.
В исследовании мифов коренных жителей Северной Америки антрополог Пол Радин рассказывает, что трикстер — фигура очень распространенная. Образ трикстера в своей основе не обладает четкой и постоянной формой. Среди миньонов это очень заметно: когда их показывают почти голыми на берегу, вышедшими из воды, мы видим чистую материю, которая может принять любую форму. Даже неясно, есть ли у них какие-то особые отличительные признаки: например, почему одни миньоны — циклопы, а у других зрение бинокулярное? Как пишет о трикстерах Радин, они лишь «слабый отпечаток чего-то, свойственного человеку».
Он также отмечает, что «смех, юмор и ирония пронизывают все поступки трикстера». Даже в моменты большой психологической напряженности там, где у людей все перерастает в конфликт, миньоны все превращают в комедию.
Комедия
Древнейшая форма комедии из известных нам — древнегреческая. Она всегда находится в оппозиции по отношению к трагедии, высокому жанру. Герои трагедии — персонажи мифов и легенд, а события, которые показываются на сцене, имеют историческое значение. Комедия же — это выдумка автора, а ее герои — всякий сброд, разыгрывающий сценки из частной жизни. Сегодня мы бы назвали это философией повседневности.
Один из первых комиков Аристофан активно высказывал свою позицию по всем вопросам. Ему не нравилось, как развращается афинская демократия, а общество он регулярно упрекал в малодушии и падкости на льстивые речи. Аристофан мог критиковать кого угодно: однажды ему даже пришлось самому сыграть демагога Клеона, потому что остальные просто побоялись конфликтовать с ним. В попытках отстоять науку, традиции, верования и обряды он нещадно критиковал все: нравы, привычки, политику Афин, Сократа и автора трагедий Эврипида. Его юмор был хлестким и ироничным.
Но почему же мы смеемся над миньонами, которые говорят на непонятной нам смеси простых слов из разных языков, поп-культуры и междометий?
Что смешного?
Забавно, но когда мы смеемся, мы точно не можем думать. Кажется, что смех связан с рассудком, однако на самом деле это бессознательный процесс. Поэтому так сложно имитировать чувство юмора, так же как и изображать искренний смех: он получается натужным и неестественным.
О бессознательной природе смеха говорил Фрейд. Он предполагал, что из запрета на высказывание какой-то идеи у человека рождается потребность высказаться, и так рождается шутка. То, что в обществе считается запретным, вытесняется, но накапливающаяся энергия должна каким-то образом выйти наружу, чтобы защитить нас от перенапряжения. И юмор становится способом высвободить ее. Поэтому мы смеемся не только над шутками: нас могут рассмешить оговорки, неловкие падения или непонятные слова миньонов.
Получается, что матука и банана — это лишь триггер, который позволяет нам освободиться от напряжения через смех. При этом миньоны, которым наша человеческая культура чужда и непонятна, показывают нам нас самих со стороны. Они пародируют людей и смеются над всеми нормами, ставя их под сомнение. Ведь, если быть честными, человеку не так уж нужны нож и вилка, чтобы есть. Мы к этому привыкли, но если посмотреть на столовые приборы глазами желтых антропоморфов, они действительно покажутся нелепыми и смешными.
Поскольку миньоны — трикстеры, они все время проверяют реальность на прочность и все ставят под вопрос. Например, зачем командир самолета говорит что-то пассажирам в начале полета, если они его не слушают? Заменить его речь на непонятный язык миньонов, и никто даже особо не удивится.
Смешное всегда идет рука об руку с абсурдом. Оно либо подчеркивает абсурд ситуации, либо доводит ситуацию до абсурда. При этом над миньонами чаще смеются дети. Это не те шутки для взрослых, которые вставляют в детские мультфильмы, чтобы родителям тоже было смешно. Ребенок смеется еще до того, как миньон сделает очередную глупость, и это ощущение предвосхищения смеха только усиливает эффект.
Смех — вид допинга от культуры, и стремление получить еще и еще — вполне естественно. Поэтому Миньоны так популярны: ты знаешь, что получишь порцию абсурда, и некоторым это по вкусу.