Пушкин вдохновлялся Байроном, Достоевский — Диккенсом. И это далеко не все русские классики, которые искали идеи и вдохновение в работах зарубежных коллег. Также это заметят те, кто читал «Госпожу Бовари» Гюстава Флобера. Ведь у читателя практически сразу возникнет ассоциация с «Анной Карениной». Рассмотрим подробнее, что общего у этих романов и правда ли, что Толстой просто перенял идею Флобера.
Время чтения: 9 минут
Хочешь лучше разобраться в теме? Скачивай приложение «Интроверт» — 2000 академических лекций в одном приложении
Хочешь лучше разобраться в теме? Скачивай приложение «Интроверт» — 2000 академических лекций в одном приложении
Скандальный роман
Если ты прочитаешь подряд романы Флобера и Толстого, то явно заподозришь что-то неладное. Уж слишком схожи сюжетные коллизии в «Госпоже Бовари» и «Анне Каренине». Пока не будем торопиться с выводами. Однако эти романы правда не могли бы существовать друг без друга. И с точки зрения замысла произведения мы все же должны отдать пальму первенства Флоберу.
Заглянем в литературный салон. Все оживленно обсуждают роман Флобера, а в углу комнаты притаился Лев Николаевич. К началу работы над «Анной Карениной» он был знаком с «Госпожой Бовари» хотя бы в общих чертах. В 1857 году писатель прожил месяц в Париже, где общался с Иваном Тургеневым. Тот, в свою очередь, дружил и переписывался с Флобером. Как раз в это время в парижском литературном журнале «La Revue de Paris» («Ревю де Пари») выходила «Госпожа Бовари», которая успела стать центром не просто скандала, а целого судебного разбирательства.
Прокуратура возбудила уголовное дело против журнала и обвинила его в «чувственности и прославлении адюльтера». В январе 1857 года в Париже начался судебный процесс по делу «Госпожи Бовари». Это был один из первых случаев, когда произведение искусства стало предметом разбирательства. Флобер был напуган и даже готовился сесть в тюрьму, но решил, что не будет отрекаться от своего детища ни при каких условиях. Однако все обошлось. Писателю повезло со знакомым адвокатом, Жюлем Сенаром. Он в пух и прах разнес прокурора великолепной защитительной речью, о которой Флобер еще долго вспоминал. В благодарность Сенару писатель перед началом своего романа поместил дополнительное посвящение.
Судебное разбирательство превратилось в пиар-компанию. В 1857 году роман «Госпожа Бовари» вышел в отдельном издании тиражом 6600 экземпляров, который разошелся за неделю.
Заглянем в литературный салон. Все оживленно обсуждают роман Флобера, а в углу комнаты притаился Лев Николаевич. К началу работы над «Анной Карениной» он был знаком с «Госпожой Бовари» хотя бы в общих чертах. В 1857 году писатель прожил месяц в Париже, где общался с Иваном Тургеневым. Тот, в свою очередь, дружил и переписывался с Флобером. Как раз в это время в парижском литературном журнале «La Revue de Paris» («Ревю де Пари») выходила «Госпожа Бовари», которая успела стать центром не просто скандала, а целого судебного разбирательства.
Прокуратура возбудила уголовное дело против журнала и обвинила его в «чувственности и прославлении адюльтера». В январе 1857 года в Париже начался судебный процесс по делу «Госпожи Бовари». Это был один из первых случаев, когда произведение искусства стало предметом разбирательства. Флобер был напуган и даже готовился сесть в тюрьму, но решил, что не будет отрекаться от своего детища ни при каких условиях. Однако все обошлось. Писателю повезло со знакомым адвокатом, Жюлем Сенаром. Он в пух и прах разнес прокурора великолепной защитительной речью, о которой Флобер еще долго вспоминал. В благодарность Сенару писатель перед началом своего романа поместил дополнительное посвящение.
Судебное разбирательство превратилось в пиар-компанию. В 1857 году роман «Госпожа Бовари» вышел в отдельном издании тиражом 6600 экземпляров, который разошелся за неделю.
Каренина — плагиат?
Лев Толстой однозначно находился в поле влияния флоберовского романа. Что уж говорить, Тургенев, у которого гостил писатель, назвал «Госпожу Бовари» лучшим произведением во всем литературном мире.
Но вот что интересно: во время работы над «Анной Карениной» Толстой ни в переписках, ни в дневниках не упоминает имя Флобера, хотя в иных обстоятельствах он выражал свое мнение о французском авторе. Судя по всему, Лев Николаевич, осознавая зависимость своего текста от «Госпожи Бовари», намеренно умалчивает об этом романе. Более того, о Флобере ничего не говорят и герои «Анны Карениной».
Литературовед и исследователь творчества Толстого Павел Басинский вспоминает эпизод из романа, в котором Анна и Левин говорят о французской литературе, упоминая Эмиля Золя, Альфонса Доде, но забывая при этом о Флобере. Это немыслимо. Представь, что ты говоришь об участниках BTS, но не называешь Чонгука. Вот здесь то же самое. Анна просто не могла пройти мимо «Госпожи Бовари».
Получается, что о французском писателе молчат не столько герои романа, сколько сам Толстой — как будто стесняется признаться в заимствовании.
Кстати, сам Флобер восхищался Толстым. В особенный восторг он пришел после прочтения «Войны и мира». Он видел в русском писателе шекспировский масштаб. Уже намного позже, почти через тридцать лет после публикации «Анны Карениной», Толстой тоже признается в своей любви к Флоберу одному французскому журналисту:
Но вот что интересно: во время работы над «Анной Карениной» Толстой ни в переписках, ни в дневниках не упоминает имя Флобера, хотя в иных обстоятельствах он выражал свое мнение о французском авторе. Судя по всему, Лев Николаевич, осознавая зависимость своего текста от «Госпожи Бовари», намеренно умалчивает об этом романе. Более того, о Флобере ничего не говорят и герои «Анны Карениной».
Литературовед и исследователь творчества Толстого Павел Басинский вспоминает эпизод из романа, в котором Анна и Левин говорят о французской литературе, упоминая Эмиля Золя, Альфонса Доде, но забывая при этом о Флобере. Это немыслимо. Представь, что ты говоришь об участниках BTS, но не называешь Чонгука. Вот здесь то же самое. Анна просто не могла пройти мимо «Госпожи Бовари».
Получается, что о французском писателе молчат не столько герои романа, сколько сам Толстой — как будто стесняется признаться в заимствовании.
Кстати, сам Флобер восхищался Толстым. В особенный восторг он пришел после прочтения «Войны и мира». Он видел в русском писателе шекспировский масштаб. Уже намного позже, почти через тридцать лет после публикации «Анны Карениной», Толстой тоже признается в своей любви к Флоберу одному французскому журналисту:
«Один из любимых моих писателей — ваш несравненный Флобер. Вот поистине великолепный художник, сильный, точный, гармоничный, полнокровный, совершенный. Его стиль исполнен чистейшей красоты…»
Стоит понимать, что почти вся литература XIX века рождается в условиях полемики: писатели, порой разноязычные, спорят друг с другом о тех или иных явлениях жизни современного им общества. Толстой, вероятно, подозревал, что читатель угадает в зеркале «Анны Карениной» отражение «Госпожи Бовари». Однако он, сохраняя авторское достоинство, лишний раз это не подчеркивал. Тем более героини у писателей и правда получились чрезвычайно разными. Павел Басинский называет Эмму Бовари «мечтательной и сентиментальной простушкой», а Анну Каренину — «тайфуном, который увлекает за собой и губит других».
Разница ощутима. Предлагаем присмотреться к героиням, чтобы понять, почему романы двух великих гениев XIX века — совсем о разном.
Бовари vs Каренина
Эмма Бовари — самый яркий пример того, что с чтением тоже можно переборщить. Героиня Флобера ждала, что в жизни у нее все сложится, как в книге. Так и получилось. Только книга эта — не роман Джейн Остин, а жестокая трагедия в духе Достоевского.
Гениальность Флобера заключается в том, что он выстраивает большой роман вокруг довольно пустой героини. В этом сходятся почти все литературоведы и читатели. В центре внутреннего конфликта Эммы Бовари вовсе не страсть, а скука, желание воплотить в жизнь свои романтические фантазии. Так что перед Флобером стояла более сложная задача, чем перед Толстым, героиня которого полна противоречий.
Эмма прогуливается с очередным любовником. Она чем-то напоминает Дон Кихота. В детстве Эмма тоже начиталась романов и решила претворить их в жизнь. Только романы это были не рыцарские, а любовные. Девушка зачитывалась ими в монастыре, где провела детство и юность. Книги стали ее спасением от заточения, ведь они воплощали большую мечту о свободе.
Гениальность Флобера заключается в том, что он выстраивает большой роман вокруг довольно пустой героини. В этом сходятся почти все литературоведы и читатели. В центре внутреннего конфликта Эммы Бовари вовсе не страсть, а скука, желание воплотить в жизнь свои романтические фантазии. Так что перед Флобером стояла более сложная задача, чем перед Толстым, героиня которого полна противоречий.
Эмма прогуливается с очередным любовником. Она чем-то напоминает Дон Кихота. В детстве Эмма тоже начиталась романов и решила претворить их в жизнь. Только романы это были не рыцарские, а любовные. Девушка зачитывалась ими в монастыре, где провела детство и юность. Книги стали ее спасением от заточения, ведь они воплощали большую мечту о свободе.
После свадьбы с провинциальным врачом Шарлем Бовари, Эмма быстро разочаровалась в семейной жизни. Шарль — хороший человек, но слишком простой и скромный. Главный эпитет, который использовал Флобер при описании брака героев, — это скука. Из-за нее Эмма начинает искать способы вырваться из обыденности и завязывает отношения с любовниками, погружаясь в мир иллюзий.
При этом Шарль привязан к героине. Он потерял первую жену вскоре после свадьбы, а встреча с Эммой его исцелила. Поэтому он до последнего продолжает любить девушку. И этим он напоминает Алексея Александровича Каренина. Оба героя узнали об измене жены. Но они продолжили следовать внутреннему убеждению, что семья должна оставаться целой, несмотря на моральные потрясения. Они верят в институт брака. Конечно, читателю Шарль кажется более слепым и наивным, чем Каренин. Он до последнего не замечает измен жены. А когда узнает о них, прощает Эмму и продолжает любить ее.
Что до любовников мадам Бовари, у нее их было несколько, в отличие от Анны Карениной. Это уже показывает пропасть между двумя героинями. В случае с Анной страсть приходит извне. Девушка встречает Вронского, который пробуждает в ней давно забытые чувства. У Флобера же все наоборот. Эмма не становится жертвой страсти, а притягивает ее к себе.
«Госпожа Бовари» — выдающийся пример литературы реализма. Флоберу удалось настолько подробно изобразить психологический тип таких людей, как Эмма, что со временем в психологию с легкой руки философа Жюля де Готье вошел термин «боваризм». Так стали называть состояние, в котором человек не может провести четкую границу между действительностью и фантазиями.
В этом и состоит внутренний конфликт Эммы Бовари, и это же ее существенным образом отличает от толстовской героини. У Анны Карениной действительно все намного сложнее и неоднозначнее. Толстой своим романом разделил читателей на два лагеря: на осуждающих героиню и сочувствующих ей.
При этом Шарль привязан к героине. Он потерял первую жену вскоре после свадьбы, а встреча с Эммой его исцелила. Поэтому он до последнего продолжает любить девушку. И этим он напоминает Алексея Александровича Каренина. Оба героя узнали об измене жены. Но они продолжили следовать внутреннему убеждению, что семья должна оставаться целой, несмотря на моральные потрясения. Они верят в институт брака. Конечно, читателю Шарль кажется более слепым и наивным, чем Каренин. Он до последнего не замечает измен жены. А когда узнает о них, прощает Эмму и продолжает любить ее.
Что до любовников мадам Бовари, у нее их было несколько, в отличие от Анны Карениной. Это уже показывает пропасть между двумя героинями. В случае с Анной страсть приходит извне. Девушка встречает Вронского, который пробуждает в ней давно забытые чувства. У Флобера же все наоборот. Эмма не становится жертвой страсти, а притягивает ее к себе.
«Госпожа Бовари» — выдающийся пример литературы реализма. Флоберу удалось настолько подробно изобразить психологический тип таких людей, как Эмма, что со временем в психологию с легкой руки философа Жюля де Готье вошел термин «боваризм». Так стали называть состояние, в котором человек не может провести четкую границу между действительностью и фантазиями.
В этом и состоит внутренний конфликт Эммы Бовари, и это же ее существенным образом отличает от толстовской героини. У Анны Карениной действительно все намного сложнее и неоднозначнее. Толстой своим романом разделил читателей на два лагеря: на осуждающих героиню и сочувствующих ей.
Многогранность идеи
Было бы неправильно говорить, что Толстой просто взял идею Флобера. Мы существенно упростим творческую историю романа «Анна Каренина», если все сведем к «Госпоже Бовари».
В черновиках и письмах Толстого, как мы уже заметили, имя французского писателя в этот период даже не упоминается — понятное дело, из желания скрыть первоисточник своего произведения. Но есть еще один важный текст, послуживший отправной точкой. И это неоконченный отрывок Пушкина «Гости съезжались на дачу».
Ключевое событие в этом тексте — измена жены. Говорят, что после чтения этого отрывка Толстой воскликнул:
В черновиках и письмах Толстого, как мы уже заметили, имя французского писателя в этот период даже не упоминается — понятное дело, из желания скрыть первоисточник своего произведения. Но есть еще один важный текст, послуживший отправной точкой. И это неоконченный отрывок Пушкина «Гости съезжались на дачу».
Ключевое событие в этом тексте — измена жены. Говорят, что после чтения этого отрывка Толстой воскликнул:
«Вот как надо писать!»
Влияние Пушкина было заметно и современникам Толстого. Об этом писал Достоевский в своей статье «“Анна Каренина” как факт особого значения». В ней он называл Толстого одним из наследников Александра Сергеевича, а о самом романе «Анна Каренина» отзывался следующим образом:
Конечно, формулу рождения замысла «Анна Карениной» нельзя свести к одному Флоберу, Пушкину или к личным переживаниям писателя. Это целый комплекс влияний и впечатлений. В общей сложности роман создавался четыре года: с 1873 года по 1877-й. «Анна Каренина» попала в нерв читателей и критиков, поскольку отразила болезненную и уязвимую тему в реалиях того времени. Выход романа сопровождался не только хвалебными отзывами, но и эпиграммами.
Так, при близком рассмотрении «Госпожи Бовари» и «Анны Карениной» два этих романа кажутся не такими уж и похожими. У авторов были разные источники и прототипы, они по-разному видели устройство своих романов.
Автор: Андрей Наседкин, филолог, литературовед (НИУ ВШЭ), член Группы Достоевского (ИРЛИ РАН)
