Время чтения: 2 минуты
Приложение для саморазвития. Скачать
Отсутствие чувственности
По Набокову, мир Достоевского полностью лишён чувственного измерения. Мы не встретим ни описаний природы, ни того, во что одеты герои, ни погоды. Мы не чувствуем мира, в котором происходит события книг Достоевского. По мнению Набокова, зачастую он скатывается в чистые размышления, совершенно забывая показывать нам, как и где это всё происходит. Это хорошо подходит для философского эссе, но не для романа.
Навязчивость христианских мотивов
В Достоевском-философе Набокова больше всего раздражает бесконечное сведение всех душевных конфликтов к теме Христа и православия, причём понятого особым образом. У Достоевского Христос — идеал человека, а наша жизнь уже есть рай на земле. К такой мысли приходит герой «Братьев Карамазовых» Зосима, идеологически наиболее близкий к Достоевскому.
Но писатель слишком топорно работает с идеями, вываливая их на читателя без всякой меры. Моральные коллизии его персонажей всегда заканчиваются одним и тем же: очищением через признание собственного греха.
Стиль
Набоков камня на камне не оставляет от стиля Достоевского. Торопливое, многословное, беспорядочное чтение, где нас буквально забрасывают буквами, смыслами и сомнительной чередой душевных страданий.
Самая глупая фраза в мировой литературе
«Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги». Это предложение из «Преступления и наказания» Набоков назвал самой глупой фразой в мировой литературе. По его мнению, это низкопробный литературный трюк.
Его раздражает то, что две судьбы, которые в тексте романа раскрыты в разной степени, так прямолинейно соединены, да ещё и христианством. Мы многое знаем про судьбу Раскольникова и практически ничего про Соню, но Достоевский оставляет додумывание перипетий её судьбы читателю. Набоков считает, что настоящий художник никогда бы «не допустил, чтобы ему верили на слово».
А хорошее?
Набоков всё же находит и несколько хороших моментов. Например, это интрига и детективная структура романов. Достоевский умеет «мастерски закрутить сюжет и с помощью недоговорённостей и намёков держать читателя в напряжении». По мнению Набокова, Достоевский должен был стать великолепным драматургом, но стал многословным романистом.
Всё это говорит даже не столько про Достоевского, сколько про самого Набокова. Он интеллектуал и сноб. Ниспровергая кумиров, он получает особое, чисто интеллектуальное удовольствие. Но будем честны: есть набоковские утверждения, которые позволяют перестать воспринимать Достоевского как бесспорную величину и взглянуть на его творчество под новым углом.
