30 октября в Третьяковской галерее открылась выставка «Передвижники». Статус главного события года выставка получила авансом еще задолго до знакомства с публикой, ведь ей предстояло открыть новый корпус музея — на Кадашевской набережной.
Наш искусствовед — Дарья Шеховцова (Санкт-Петербургская Академия художеств им. И. Репина, МГУ), приехала в новый корпус Третьяковки к самому открытию выставки и сейчас расскажет, оправдались ли ожидания и стоит ли тратить время на просмотр, кажется, таких знакомых картин.
Время чтения статьи — 12 минут
Приложение для саморазвития. Скачать
Наш искусствовед — Дарья Шеховцова (Санкт-Петербургская Академия художеств им. И. Репина, МГУ), приехала в новый корпус Третьяковки к самому открытию выставки и сейчас расскажет, оправдались ли ожидания и стоит ли тратить время на просмотр, кажется, таких знакомых картин.
Время чтения статьи — 12 минут
Приложение для саморазвития. Скачать
Почему именно передвижники?
Галерея объясняет выбор темы так: «Творческий подъем передвижников в 1870 — 1890-е годы счастливо совпал с периодом зрелости коллекции Павла Михайловича Третьякова. Их произведения стали стержнем собрания основателя Третьяковской галереи. Представляя посетителям новые музейные пространства, Галерея вспоминает о своих истоках». Получается, так создатели проводят линию преемственности между исторической коллекцией и новым витком жизни музея.
Идея красивая и с хорошим коммерческим потенциалом. В нашей стране сложно найти человека, который не знает о передвижниках. Товарищество давно стало брендом и, более того, почти синонимом «русского искусства». Почти все самые даровитые художники второй половины XIX столетия входили в это объединение. Поэтому, когда создатели выставки выбрали такую тему в качестве «двери» в новый корпус, они, кажется, обрекли проект на успех.
Работая с этой темой, организаторы рискуют показать передвижников как некоторую мозаику из самых талантливых мастеров. Справа Репин, слева Перов, чуть поодаль Поленов, и в конце нерадостно столпились так называемые художники второй руки, имена которых большинство людей не запомнит. Но кураторы отказываются от такого принципа и смещают фокус внимания на само Товарищество. Но не как на экономическую единицу, а как на феномен, который изменил русское искусство.
Идея красивая и с хорошим коммерческим потенциалом. В нашей стране сложно найти человека, который не знает о передвижниках. Товарищество давно стало брендом и, более того, почти синонимом «русского искусства». Почти все самые даровитые художники второй половины XIX столетия входили в это объединение. Поэтому, когда создатели выставки выбрали такую тему в качестве «двери» в новый корпус, они, кажется, обрекли проект на успех.
Работая с этой темой, организаторы рискуют показать передвижников как некоторую мозаику из самых талантливых мастеров. Справа Репин, слева Перов, чуть поодаль Поленов, и в конце нерадостно столпились так называемые художники второй руки, имена которых большинство людей не запомнит. Но кураторы отказываются от такого принципа и смещают фокус внимания на само Товарищество. Но не как на экономическую единицу, а как на феномен, который изменил русское искусство.
Советуем узнать больше о передвижниках в этой лекции:
Почему «Передвижники» считались бунтарями в XIX веке
Почему «Передвижники» считались бунтарями в XIX веке
Что там в новом корпусе?
В первую очередь выставка — премьера экспозиционного пространства нового корпуса на Кадашевской набережной. Здание достроили еще этим летом, вот только выставочные пространства были закрыты. А потом закрылся и весь корпус, как раз из-за монтажа «Передвижников».
Еще на этапе утверждения проекта архитектурное решение нового корпуса вызвало бурные обсуждения. В глаза бросается необычный фасад, окна которого имитируют шпалерную развеску картин — это такой формат, когда полотна разного размера очень плотно располагаются на стене, практически без пустого места. Такую развеску можно было встретить в старых музеях и собраниях. Получается, это решение как бы делает реверанс коллекции Третьякова, где на первый порах именно таким образом висели картины.
Вместе с тем решение, прямо скажем, не самое очевидное и даже скандальное, ведь собрало немало критики и от архитекторов, и от горожан. Впрочем, музею это только на руку, ведь все это подогревает интерес к новому выставочному пространству.
Новый корпус изначально строился как место для масштабных «выставок-блокбастеров» и устройство экспозиционных залов это отражает. Это огромные цельные пространства, внутри которых кураторы выставок могут реализовывать замыслы при помощи дополнительной застройки. Большой зал можно разделить на зоны, выстроить в нем маршрут следования и при помощи фальш-стен выделить разные смысловые уровни. Только вместе с этим сама архитектура здания бросает кураторам вызов. Зал то большой, вот только совершенно неклассической, близкой к треугольнику формы. Получается, сначала зритель попадает в самую широкую часть и далее движется по постоянно сужающемуся пространству. Сделать повествование в таких условиях гармоничным не так то просто. Но кураторы «Передвижников» справляются, во многом благодаря интерпретации темы.
Еще на этапе утверждения проекта архитектурное решение нового корпуса вызвало бурные обсуждения. В глаза бросается необычный фасад, окна которого имитируют шпалерную развеску картин — это такой формат, когда полотна разного размера очень плотно располагаются на стене, практически без пустого места. Такую развеску можно было встретить в старых музеях и собраниях. Получается, это решение как бы делает реверанс коллекции Третьякова, где на первый порах именно таким образом висели картины.
Вместе с тем решение, прямо скажем, не самое очевидное и даже скандальное, ведь собрало немало критики и от архитекторов, и от горожан. Впрочем, музею это только на руку, ведь все это подогревает интерес к новому выставочному пространству.
Новый корпус изначально строился как место для масштабных «выставок-блокбастеров» и устройство экспозиционных залов это отражает. Это огромные цельные пространства, внутри которых кураторы выставок могут реализовывать замыслы при помощи дополнительной застройки. Большой зал можно разделить на зоны, выстроить в нем маршрут следования и при помощи фальш-стен выделить разные смысловые уровни. Только вместе с этим сама архитектура здания бросает кураторам вызов. Зал то большой, вот только совершенно неклассической, близкой к треугольнику формы. Получается, сначала зритель попадает в самую широкую часть и далее движется по постоянно сужающемуся пространству. Сделать повествование в таких условиях гармоничным не так то просто. Но кураторы «Передвижников» справляются, во многом благодаря интерпретации темы.
Разделы выставки
Мы уже сказали, что на выставке передвижники раскрываются как масштабный феномен. И чтобы грамотно его показать, его необходимо было разделить на разные аспекты деятельности. То есть выделить смысловые блоки, которые и стали разделами выставки. Начнем знакомство с экспозицией, а заодно разберемся, как устроена ее драматургия.
Когда заходишь в зал, сразу открывается панорама выставки со всеми самыми известными работами. Мы сразу видим не только первый раздел, но и небольшие спойлеры к дальнейшему развитию выставки. А с противоположной от двери стены на зрителей глядят портреты самих художников-передвижников. Они будто знакомятся с гостями и настраивают на нужный лад. Пожалуй, это один из самых эффектных вариантов пролога для выставки.
Первый раздел посвящен Первой передвижной выставке. Тут представлены ее главные работы, которые в свое время произвели фурор и революцию. «Грачи прилетели» Саврасова изменили направление русского пейзажа — именно этот художник открывает зрителю красоту простого и, казалось бы, совершенно непримечательного вида. Март, грязный снег с проталинами, голые деревья. Кажется, не самый приятный образ, от которого веет весенней простудой. А у Саврасова он оказывается красивым и поэтичным. Для своего времени такой подход стал не просто новым веянием, а разрывом шаблонов.
Здесь же «Охотники на привале» и портрет Островского кисти Перова. Чуть дальше «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» Николая Ге. Все эти работы революционные, ведь в них открывается стремление мастеров передать не просто сюжет, но и психологизм героев. Именно поэтому Петр в картине Ге не выглядит как победитель, а Островский позирует художнику в халате.
Передвижники переносят фокус с внешнего на внутреннее во всех жанрах. Поэтому они стали настоящей лавиной и снесли со сцены предшественников. Эту мысль пытаются продемонстрировать организаторы, но сравнить картины передвижников с работами предшественников в моменте невозможно — их нет в зале. Поэтому не каждый посетитель сможет уловить мысль о революционности движения.
Когда заходишь в зал, сразу открывается панорама выставки со всеми самыми известными работами. Мы сразу видим не только первый раздел, но и небольшие спойлеры к дальнейшему развитию выставки. А с противоположной от двери стены на зрителей глядят портреты самих художников-передвижников. Они будто знакомятся с гостями и настраивают на нужный лад. Пожалуй, это один из самых эффектных вариантов пролога для выставки.
Первый раздел посвящен Первой передвижной выставке. Тут представлены ее главные работы, которые в свое время произвели фурор и революцию. «Грачи прилетели» Саврасова изменили направление русского пейзажа — именно этот художник открывает зрителю красоту простого и, казалось бы, совершенно непримечательного вида. Март, грязный снег с проталинами, голые деревья. Кажется, не самый приятный образ, от которого веет весенней простудой. А у Саврасова он оказывается красивым и поэтичным. Для своего времени такой подход стал не просто новым веянием, а разрывом шаблонов.
Здесь же «Охотники на привале» и портрет Островского кисти Перова. Чуть дальше «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» Николая Ге. Все эти работы революционные, ведь в них открывается стремление мастеров передать не просто сюжет, но и психологизм героев. Именно поэтому Петр в картине Ге не выглядит как победитель, а Островский позирует художнику в халате.
Передвижники переносят фокус с внешнего на внутреннее во всех жанрах. Поэтому они стали настоящей лавиной и снесли со сцены предшественников. Эту мысль пытаются продемонстрировать организаторы, но сравнить картины передвижников с работами предшественников в моменте невозможно — их нет в зале. Поэтому не каждый посетитель сможет уловить мысль о революционности движения.
Следующий крупный раздел называется «Между реальностью и метафизикой». В нем кураторы дают понять, что передвижники — это не только мастера исторической картины и остросоциальных сюжетов. Здесь раскрывается их взгляд на религию.
Звезда раздела, конечно, Николай Ге, который в этой области стал новатором. Именно ему хватает смелости и наглости изобразить Христа не Богом, а человеком — со своими слабостями. Главная картина раздела — «Голгофа». Христос изображен здесь буквально за несколько мгновений до начала казни. Ее можно назвать «русский Крик», потому что по силе воздействия это абсолютно экспрессионистическое полотно, которое сильно опередило свое время. Вот только организаторы выставки почему-то поместили ее не на центральную аллею, а в угол раздела. Там она, конечно, несколько потерялась. Решение странное, зато оно как будто вторит внутренней цензуре самих передвижников, которые в последний момент не допустили эту картину до выставки.
Кроме того, сам набор произведений в этом разделе не до конца понятен. Религиозная тема, которую художники изображают через призму реальной жизни, вдруг сталкивается с совершенно светскими и даже историческими сюжетами. Рядом с многочисленными изображениями Христа висит «Царевна Софья» Репина и «Неизвестная» Крамского. Может, это неоднозначная трактовка той самой метафизики из названия? Или так организаторы напоминают о том, что реальное всегда где-то рядом с возвышенным?
Звезда раздела, конечно, Николай Ге, который в этой области стал новатором. Именно ему хватает смелости и наглости изобразить Христа не Богом, а человеком — со своими слабостями. Главная картина раздела — «Голгофа». Христос изображен здесь буквально за несколько мгновений до начала казни. Ее можно назвать «русский Крик», потому что по силе воздействия это абсолютно экспрессионистическое полотно, которое сильно опередило свое время. Вот только организаторы выставки почему-то поместили ее не на центральную аллею, а в угол раздела. Там она, конечно, несколько потерялась. Решение странное, зато оно как будто вторит внутренней цензуре самих передвижников, которые в последний момент не допустили эту картину до выставки.
Кроме того, сам набор произведений в этом разделе не до конца понятен. Религиозная тема, которую художники изображают через призму реальной жизни, вдруг сталкивается с совершенно светскими и даже историческими сюжетами. Рядом с многочисленными изображениями Христа висит «Царевна Софья» Репина и «Неизвестная» Крамского. Может, это неоднозначная трактовка той самой метафизики из названия? Или так организаторы напоминают о том, что реальное всегда где-то рядом с возвышенным?
Впрочем, пройдем дальше. Следующий раздел называется «Идея личности». Он выделяется на фоне остального пространства из-за округлых стен. На его внешней стороне расположились портреты великих людей того времени: Мусоргского, Даля, Толстого и многих других. Среди них особенно важен портрет критика Стасова, ведь именно он создал публичный образ передвижников. А вот во внутреннем пространстве этого зала — женские портреты. Причем совершенно разные: подчеркнуто элегантные, как Наталья Петровна Головина, по-домашнему тихие, как Верочка Репина, и полные внутренней силы, как Пелагея Стрепетова.
Это не просто набор портретов, а рефлексия на тему образа женщины в русском искусстве этого времени. Больше это не абстрактные прекрасные дамы, а личности — разные, глубокие и по-особенному красивые. Именно этот раздел — кульминация выставки, которая подчеркнута и архитектурно, и эмоционально.
Это не просто набор портретов, а рефлексия на тему образа женщины в русском искусстве этого времени. Больше это не абстрактные прекрасные дамы, а личности — разные, глубокие и по-особенному красивые. Именно этот раздел — кульминация выставки, которая подчеркнута и архитектурно, и эмоционально.
Следующие несколько разделов связаны по смыслу и визуально перетекают один в другой. Это «Повседневная жизнь», в которой раскрываются проблемы крестьянства, «Мир детства» и «Женский вопрос». Здесь представлено больше всего мастеров, скажем, не первого круга.
Да, у зрителя будет меньше всего радости узнавания, потому что тут выставлены не самые очевидные и известные работы. Зато именно в этих разделах хорошо заметен дух времени и особенности товарищества. А еще общие композиционные приемы. В том числе «кадрирование» — эффект, когда картина становится похожа на фото, общие темы и их интерпретация. Иными словами, если хочется увидеть настоящих, но не самых очевидных передвижников, присмотрись к этому залу.
Да, у зрителя будет меньше всего радости узнавания, потому что тут выставлены не самые очевидные и известные работы. Зато именно в этих разделах хорошо заметен дух времени и особенности товарищества. А еще общие композиционные приемы. В том числе «кадрирование» — эффект, когда картина становится похожа на фото, общие темы и их интерпретация. Иными словами, если хочется увидеть настоящих, но не самых очевидных передвижников, присмотрись к этому залу.
А вот следующий раздел — «Пейзаж», подсвечивает строго противоположную проблему. Он демонстрирует, что, хотя передвижники были одной организацией, все они имели свой взгляд на то, каким должно быть искусство. Главные герои раздела — это лиричный Поленов с его «Московским двориком» и любованием реальностью, эпический Шишкин — мастер реалистического пейзажа, который демонстрирует масштаб и величие природы, и Куинджи — охотник за цветом и светом. Работы последних двух: «Рожь» и «Березовая роща» выставлены рядом и это подчеркивает огромную разницу между мастерами и по духу картин, и по форме.
Последний раздел истории о передвижниках называется «Новые поиски пластических решений». Это иллюстрация кризисного периода Товарищества, когда традиционная для него манера критического реализма постепенно начала терять актуальность. Молодые участники искали новые формы, а мэтры их притесняли и не допускали до выставок — это спровоцировало настоящий бунт против Товарищества. Он здесь представлен не только с помощью картин, но и с помощью текста. На стене можно найти протестное заявление молодых художников. Именно оно показало, что история этого «цунами» близится к завершению. Да, по документам передвижники будут существовать еще долго, вот только того ореола новаторства вокруг них уже не будет.
Своеобразным эпилогом выступают еще два небольших раздела выставки: «Отвергнутые» и «Передвижники вне ТПВХ». Они отделены от остальной экспозиции цветом стен.
Если предыдущие разделы сопровождались нейтральным серым фоном, за исключением первой части и портрета — они выделены бордовым, то эпилог — печально-лирический синий. Это история про новую эпоху, в которой уже символисты и будущие авангардисты занимают место новаторов. А когда-то революционная волна передвижников делает последние шаги.
Своеобразным эпилогом выступают еще два небольших раздела выставки: «Отвергнутые» и «Передвижники вне ТПВХ». Они отделены от остальной экспозиции цветом стен.
Если предыдущие разделы сопровождались нейтральным серым фоном, за исключением первой части и портрета — они выделены бордовым, то эпилог — печально-лирический синий. Это история про новую эпоху, в которой уже символисты и будущие авангардисты занимают место новаторов. А когда-то революционная волна передвижников делает последние шаги.
Финальный аккорд выставки — стена с шестью закатными этюдами Куинджи. Наверное, слишком очевидная и даже литературная метафора заката истории самого товарищества. С другой стороны, это понятный зрителю образ, который становится красивым завершением пути.
Логика экспозиции сложная и многоступенчатая. Она состоит из множества разделов, которые постепенно перетекают друг в друга. Далеко не всегда этот момент смены действия можно зафиксировать. При этом нельзя сказать, что зрителя бросили один на один с кураторской концепцией.
Ему помогают пройти этот маршрут и деликатно направляют с помощью большого количества текстов. Без них такая сложная концепция была бы обречена на провал. Кроме того, на боковых стенах есть несколько блоков информации об истории товарищества — это тоже добавляет необходимый контекст. А архитектура выставки создает драматургию. Создатели буквально выделяют цветом важность первого раздела и эпилог экспозиции, а еще подсказывают, где кульминация истории, с помощью овального зала.
Так, непростой замысел оказывается стройной и красивой историей о передвижниках.
Логика экспозиции сложная и многоступенчатая. Она состоит из множества разделов, которые постепенно перетекают друг в друга. Далеко не всегда этот момент смены действия можно зафиксировать. При этом нельзя сказать, что зрителя бросили один на один с кураторской концепцией.
Ему помогают пройти этот маршрут и деликатно направляют с помощью большого количества текстов. Без них такая сложная концепция была бы обречена на провал. Кроме того, на боковых стенах есть несколько блоков информации об истории товарищества — это тоже добавляет необходимый контекст. А архитектура выставки создает драматургию. Создатели буквально выделяют цветом важность первого раздела и эпилог экспозиции, а еще подсказывают, где кульминация истории, с помощью овального зала.
Так, непростой замысел оказывается стройной и красивой историей о передвижниках.
Зачем идти на выставку?
Основную часть экспонатов привезли на выставку из фондов или из залов основного корпуса в Лаврушинском переулке. Стоит ли в таком случае посещать ее, если картины просто переехали на 300 метров ближе к реке? Стоит, совершенно точно:
- Во-первых, здесь кураторы создали настоящую концентрацию духа передвижников. В залах музея можно познакомиться с отдельными мастерами, а вот увидеть, что такое феномен передвижников и понять, почему именно они стали синонимом русского искусства, можно только на такой выставке
- Во-вторых, эта выставка дарит зрителю уникальную возможность сравнения. Когда ты перемещаешься из зала в зал, сложно держать в памяти сразу большое количество картин, чтобы постоянно проводить параллели. Здесь же варианты сравнения предлагают уже сами кураторы. Можно довериться им, а можно поискать неординарные пары — в пространстве единого выставочного зала это сделать проще
- В-третьих, это чудесный повод познакомиться с новым корпусом и составить о нем мнение
