Если мы скажем, что единственные философы революции 1917 года — марксисты-ленинисты, то будем не правы. Ведь подготовкой переворота задолго до этого занялись совсем другие философы. Все началось, когда в Россию пришел немецкий идеализм.
Сейчас расскажем, как Кант и Гегель связаны с крахом Российской империи и какие идеи вдохновляли интеллигенцию на изменения.
Сейчас расскажем, как Кант и Гегель связаны с крахом Российской империи и какие идеи вдохновляли интеллигенцию на изменения.
Время чтения: 9 минут
Хочешь лучше разобраться в теме? Скачивай приложение «Интроверт» — 2000 академических лекций в одном приложении
Хочешь лучше разобраться в теме? Скачивай приложение «Интроверт» — 2000 академических лекций в одном приложении
Почему именно немецкий идеализм?
В начале XIX века в Европе развивались и эмпиризм, и утилитаризм. Но идеи идеализма об историческом прогрессе прижились в России гораздо лучше. Ведь они отвечали на запросы общества России того времени.
Немецкий идеализм — это философское течение, которое возникло в Германии в конце XVIII–начале XIX века. Его ключевыми представителями были Иммануил Кант, Иоганн Фихте, Фридрих Шеллинг и Георг Гегель. Их главной идеей было то, что мир, идеи и мышление взаимосвязаны, ведь реальность существует не сама по себе, а зависит от того, как ее воспринимает и осмысляет человек или высший разум.
Кроме этого их интересовали концепции свободы личности, правды и развития духа. Эти идеи прекрасно сочетались с размышлениями русских философов о национальной идентичности и духовной свободе. Они распространились после победы над Наполеоном в 1812 году, которая укрепила национальное самосознание и породила ощущение гордости за страну.
В это время возникла необходимость осмыслить будущее России, ее проблемы и место в мире. Начали формироваться кружки декабристов, которые вдохновлялись идеями о свободе, справедливости, личностном и духовном развитии. А идеи немецких идеалистов поддерживали стремление к социальным изменениям, противостоянию авторитарной власти и трансформации России.
А вот идеи утилитаризма отклика не нашли. Это направление фокусировалось на максимизации пользы и счастья и искало для этого оптимальные решения. Но оно совсем не касалось вопросов свободы, прав личности и духовного обновления. И это не подходило жителям страны, где власть царя была абсолютной, а крепостная система порабощала миллионы людей. Реформы Александра II были важны, но касались в первую очередь юридических и социальных аспектов. И вопрос, почему человек не может быть свободным в своей же стране, оставался открытым.
Немецкий идеализм же помогал понять, как проложить мостик между народом и мечтами о лучшей жизни, бороться с несправедливостью и преодолеть гнетущую атмосферу царизма.
Немецкий идеализм — это философское течение, которое возникло в Германии в конце XVIII–начале XIX века. Его ключевыми представителями были Иммануил Кант, Иоганн Фихте, Фридрих Шеллинг и Георг Гегель. Их главной идеей было то, что мир, идеи и мышление взаимосвязаны, ведь реальность существует не сама по себе, а зависит от того, как ее воспринимает и осмысляет человек или высший разум.
Кроме этого их интересовали концепции свободы личности, правды и развития духа. Эти идеи прекрасно сочетались с размышлениями русских философов о национальной идентичности и духовной свободе. Они распространились после победы над Наполеоном в 1812 году, которая укрепила национальное самосознание и породила ощущение гордости за страну.
В это время возникла необходимость осмыслить будущее России, ее проблемы и место в мире. Начали формироваться кружки декабристов, которые вдохновлялись идеями о свободе, справедливости, личностном и духовном развитии. А идеи немецких идеалистов поддерживали стремление к социальным изменениям, противостоянию авторитарной власти и трансформации России.
А вот идеи утилитаризма отклика не нашли. Это направление фокусировалось на максимизации пользы и счастья и искало для этого оптимальные решения. Но оно совсем не касалось вопросов свободы, прав личности и духовного обновления. И это не подходило жителям страны, где власть царя была абсолютной, а крепостная система порабощала миллионы людей. Реформы Александра II были важны, но касались в первую очередь юридических и социальных аспектов. И вопрос, почему человек не может быть свободным в своей же стране, оставался открытым.
Немецкий идеализм же помогал понять, как проложить мостик между народом и мечтами о лучшей жизни, бороться с несправедливостью и преодолеть гнетущую атмосферу царизма.
Свобода и моральный долг
Иммануил Кант утверждал, что человек свободен, но его свобода ограничена моральным долгом. Это значит, что настоящая свобода заключается в том, чтобы действовать в согласии с внутренним моральным законом — категорическим императивом. Он формулировал это так: «Поступай так, чтобы твоя максима могла стать всеобщим законом».
Для российского общества это стало открытием. Оказалось, что обязанности есть у всех, и даже у государства. Оно должно обеспечивать защиту и справедливость. И если оно этого не делает, народ вправе потребовать перемен.
В духе Канта мыслил Петр Чаадаев. В «Философических письмах» он рассуждал о моральной ответственности России перед миром. Он утверждал, что Россия должна стать частью мировой цивилизации и опираться на высшие моральные принципы.
Для российского общества это стало открытием. Оказалось, что обязанности есть у всех, и даже у государства. Оно должно обеспечивать защиту и справедливость. И если оно этого не делает, народ вправе потребовать перемен.
В духе Канта мыслил Петр Чаадаев. В «Философических письмах» он рассуждал о моральной ответственности России перед миром. Он утверждал, что Россия должна стать частью мировой цивилизации и опираться на высшие моральные принципы.
«Мы жили и сейчас еще живем для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдаленным потомкам»
Чаадаев говорил, что интеллигенция должна вести народ к осознанию своей роли. Но идей Канта о моральном законе для восстания было недостаточно: он был философом совсем иного типа. Он стремился понять, как человек познает мир, действует в нем и строит поведение на основе морали.
Революции с их хаосом и насилием совершенно не вписывались в представление Канта о прогрессе. В работе «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане» он писал, что прогресс человечества должен происходить постепенно, через моральное развитие и укрепление институтов, а не через разрушение. Он считал, что революции разрушают порядок, но не создают новый. И подчеркивал, что изменения, навязанные насилием, идут вразрез с идеей морального закона.
Поэтому идеи Канта вдохновляли на осмысление свободы и права, но не на насильственные перемены. Революция же требовала другой энергии — страсти, решимости и радикальных действий, которые кантовская система отвергала.
Ирония в том, что многие из тех, кто пытался строить революцию, говорили о свободе и долге, понятиях, которые Кант развивал в своих трудах. Но эти слова обретали новый, более опасный оттенок в руках людей, готовых нарушить моральный закон ради своей правды.
Поэтому идеи Канта вдохновляли на осмысление свободы и права, но не на насильственные перемены. Революция же требовала другой энергии — страсти, решимости и радикальных действий, которые кантовская система отвергала.
Ирония в том, что многие из тех, кто пытался строить революцию, говорили о свободе и долге, понятиях, которые Кант развивал в своих трудах. Но эти слова обретали новый, более опасный оттенок в руках людей, готовых нарушить моральный закон ради своей правды.
Развитие истории в борьбе противоположностей
Гегель предположил, что история — это не хаос, а процесс, где каждое событие имеет смысл.
Он считал, что история движется по законам диалектики: любая идея (тезис) вызывает противоположную (антитезис), а их борьба приводит к синтезу — новой, более совершенной идее. Как в споре, где одна точка зрения сталкивается с другой, и в итоге рождается третья. Гегель также утверждал, что степень свободы напрямую связана с уровнем развития общества. Чем оно более развитое, тем больше в нем свободы. Так, в деспотических системах прошлого свободным был только правитель. А в современных ему государствах свободными стали не только власти, но и граждане.
Для русских мыслителей эта идея оправдывала перемены: если история должна идти вперед, старый порядок нужно менять, чтобы прийти к свободе. В таком духе рассуждал Герцен. Он писал, что старая Россия, основанная на крепостничестве и самодержавии, неизбежно столкнется с новым, более свободным обществом. В работе «Былое и думы» Герцен показал, как противоречия в обществе ведут к революционным переменам. Ведь конфликты между властью и народом, старым порядком и новыми идеями накапливаются, пока не достигают точки невозврата. И тогда происходит революция — неизбежный взрыв, который разрушает устаревшие порядки, чтобы освободить место для нового, более справедливого общества.
Герцен видел в революции не катастрофу, а закономерный шаг исторического развития. Но жизненные обстоятельства заставляли его сомневаться: его революционные воззрения рушились, попытки предложить реформы проваливались. Ему пришлось эмигрировать из-за взглядов и смотреть, как его союзников арестовывают. Герцен все время думал, какие же изменения нужны России, медленные или радикальные. Увы, у Гегеля ответа на этот вопрос не было.
Он считал, что история движется по законам диалектики: любая идея (тезис) вызывает противоположную (антитезис), а их борьба приводит к синтезу — новой, более совершенной идее. Как в споре, где одна точка зрения сталкивается с другой, и в итоге рождается третья. Гегель также утверждал, что степень свободы напрямую связана с уровнем развития общества. Чем оно более развитое, тем больше в нем свободы. Так, в деспотических системах прошлого свободным был только правитель. А в современных ему государствах свободными стали не только власти, но и граждане.
Для русских мыслителей эта идея оправдывала перемены: если история должна идти вперед, старый порядок нужно менять, чтобы прийти к свободе. В таком духе рассуждал Герцен. Он писал, что старая Россия, основанная на крепостничестве и самодержавии, неизбежно столкнется с новым, более свободным обществом. В работе «Былое и думы» Герцен показал, как противоречия в обществе ведут к революционным переменам. Ведь конфликты между властью и народом, старым порядком и новыми идеями накапливаются, пока не достигают точки невозврата. И тогда происходит революция — неизбежный взрыв, который разрушает устаревшие порядки, чтобы освободить место для нового, более справедливого общества.
Герцен видел в революции не катастрофу, а закономерный шаг исторического развития. Но жизненные обстоятельства заставляли его сомневаться: его революционные воззрения рушились, попытки предложить реформы проваливались. Ему пришлось эмигрировать из-за взглядов и смотреть, как его союзников арестовывают. Герцен все время думал, какие же изменения нужны России, медленные или радикальные. Увы, у Гегеля ответа на этот вопрос не было.
Каждый может преобразовывать мир
Разочарование в идеях революции накрывало не только Герцена, но и Чернышевского. И он нашел новый источник вдохновения — Фихте и его субъективный идеализм. Фихте утверждал, что личность не только воспринимает мир, но и активно преобразует его.
В романе «Что делать?» был персонаж, который стал символом самоотверженности ради общего дела — Рахметов. Он посвятил всю жизнь подготовке к революции, отказался от удовольствий и любви и даже спал на гвоздях, чтобы закалить характер. У Фихте мы находим похожие идеи. Он считал, что каждый способен улучшить мир вокруг и должен работать над этим. Поэтому Рахметов сделал приоритетом долг перед обществом и полностью отдался его осуществлению.
Чернышевский хотел показать, каким должен быть человек, который меняет мир. Такой герой был готов жертвовать всем ради будущего. И молодежь, которая читала роман, видела в Рахметове пример для подражания. Этот образ вдохновил многих будущих революционеров.
Даже крестьяне превращались в смелых бунтовщиков. Раньше они могли повлиять только на урожаи, и то не до конца, а в остальном зависели от хозяина. И тут до них дошел слух, что каждый человек — личность, имеет право на свободу и может изменить свое положение. И у них появилась надежда освободить семью от крепостного гнета.
Именно на этой плодородной почве пустили корни светлые идеи Фихте и Чернышевского.
В романе «Что делать?» был персонаж, который стал символом самоотверженности ради общего дела — Рахметов. Он посвятил всю жизнь подготовке к революции, отказался от удовольствий и любви и даже спал на гвоздях, чтобы закалить характер. У Фихте мы находим похожие идеи. Он считал, что каждый способен улучшить мир вокруг и должен работать над этим. Поэтому Рахметов сделал приоритетом долг перед обществом и полностью отдался его осуществлению.
Чернышевский хотел показать, каким должен быть человек, который меняет мир. Такой герой был готов жертвовать всем ради будущего. И молодежь, которая читала роман, видела в Рахметове пример для подражания. Этот образ вдохновил многих будущих революционеров.
Даже крестьяне превращались в смелых бунтовщиков. Раньше они могли повлиять только на урожаи, и то не до конца, а в остальном зависели от хозяина. И тут до них дошел слух, что каждый человек — личность, имеет право на свободу и может изменить свое положение. И у них появилась надежда освободить семью от крепостного гнета.
Именно на этой плодородной почве пустили корни светлые идеи Фихте и Чернышевского.
Как немецкие идеи стали оружием революции?
Немецкие философы сформулировали интеллектуальное обоснование борьбы за новое общество, где личность занимает центральное место, а прогресс неизбежен.
В руках русских мыслителей теории идеалистов стали оружием. Вспомни хотя бы декабристов. Многие из них были знакомы с западными философами. Декабристы стали одним из первых организованных движений, которое откликнулось на идеи о свободе, справедливости и праве народа на революционные изменения. И они были не только теоретиками — они решились на восстание.
В руках русских мыслителей теории идеалистов стали оружием. Вспомни хотя бы декабристов. Многие из них были знакомы с западными философами. Декабристы стали одним из первых организованных движений, которое откликнулось на идеи о свободе, справедливости и праве народа на революционные изменения. И они были не только теоретиками — они решились на восстание.
В России концепции идеалистов трансформировались. Немецкие философы видели в развитии общества естественный и постепенный процесс. Но русские мыслители, жившие в условиях социального неравенства и авторитаризма, восприняли эти идеи как призыв к немедленным действиям. И если бы таких условий не было, философия прошла бы мимо нас или осталась литературным развлечением для избранных.
Как показывает история, сам по себе идеализм, даже если он был вдохновляющим, не мог бы гарантировать успех революции. Важнейшую роль играли другие факторы: политическая, экономическая и культурная ситуация в стране, готовность людей к радикальным переменам.
Немецкий идеализм лишь предоставил философскую рамку, в которой эти перемены могли быть осмыслены и оправданы. Но реалии Российской империи сделали идеи этого направления не абстрактными размышлениями, а инструментами для социальной трансформации.
Немецкий идеализм лишь предоставил философскую рамку, в которой эти перемены могли быть осмыслены и оправданы. Но реалии Российской империи сделали идеи этого направления не абстрактными размышлениями, а инструментами для социальной трансформации.
Литература:
- Георг Вильгельм Фридрих Гегель «Феноменология духа». Академический проект, 2021
- Иммануил Кант «Критика чистого разума». АСТ, 2022
- Чернышевский Н. Г. «Что делать?». Детская литература, 2023
Авторы: Алена Сухинина, философ (ПГНИУ), популяризатор науки
Михаил Дудченко, историк (МГУ, НИУ ВШЭ), экономист (НИУ ВШЭ)
Михаил Дудченко, историк (МГУ, НИУ ВШЭ), экономист (НИУ ВШЭ)
