Когда речь заходит о ключевых текстах, ставших основой европейской литературы, с одной стороны, называют античных авторов, с другой — Библию и многочисленные апокрифические тексты, так или иначе относящиеся к ней. Однако для многих читателей не так уж очевидно, как библейские сюжеты помогают понять литературные произведения.
Какую роль сыграла Библия в формировании европейской литературы, как именно художественный текст взаимодействует с евангельским и зачем читать книгу, написанную на заре формирования нашей цивилизации? В этом мы и попробуем сегодня разобраться.
Автор: Кирилл Сивков
Время чтения: 5 минут
Приложение для саморазвития. Скачать
С чего все начиналось?
У ученых нет единого мнения о том, кем и когда написана Библия. Ясно одно: она формировалась одновременно с другими религиозными и мифологическими текстами. Об этом говорят повторяющиеся, или бродячие, сюжеты, которые встречаются в разных культурах, несмотря на их территориальную оторванность друг от друга. Вспомните, например, популярный сюжет о Всемирном потопе.
Но когда именно появились первые литературные переработки Священного Писания? Наиболее ранний дошедший до нас случай зафиксирован во II в. до н. э. в драме «Исход» иудейского автора Иезекииля, и подобных адаптаций известно много.
Общественно-политический фактор стал главным в колоссальном влиянии Библии на культуру. Христианство пропагандировалось в Европе на протяжении нескольких столетий. Вся культура Средневековья была построена на толковании Библии. Обширная религиозная схоластика и догматы привели в итоге к Возрождению и Просвещению, в рамках которых взгляды на христианство были переосмыслены.
Со временем литература приобретала все более светский характер, но и до сих пор вопрос о том, как быть с авторами, которые вторгаются на территорию церкви и вольно интерпретируют сюжеты Библии, является одним из самых острых.
Светская и духовная литература
Всю литературу, которая так или иначе связана с Писанием, в современном мире разделяют на светскую и духовную. Вспомните, например, роман Булгакова «Мастер и Маргарита», в котором московские главы переплетены с ершалаимскими. Многие до сих пор считают, что писатель изобразил Иешуа и Пилата неверно.
Но не стоит забывать, что это художественный текст, и он не обязан дословно следовать содержанию Евангелия. Автор имеет право на собственное прочтение, тем более что аллегорический текст Библии это допускает.
Например, в привычном тексте «Фауста» Гете читатель с первых страниц встречает непривычный образ бога, скучающего в раю среди своих непорочных благостных ангелов. Когда приходит Мефистофель, бог искренне ему рад, так как тот способен развеять его скуку. В «Книге Иова» присутствует подобный эпизод, но он лишен той вольности, которая есть у Гете.
Духовная же литература, напротив, направлена на то, чтобы в рамках конфессии верно изложить содержание Библии. И здесь важно отметить, что даже в духовной и научной литературе бывают разночтения. Неслучайно в 1993 г. в Ватикане Папская библейская комиссия издает «Инструкцию по толкованию Библии в Церкви», в которой подтверждает право на свободу интерпретаций.
Свобода интерпретаций
Еще одна значимая черта Библии, которая делает ее настолько популярной в литературе, — универсальность ее сюжетов: например, изгнание Адама и Евы из рая, братоубийство в притче о Каине и Авеле, притча о блудном сыне и т. д. Каждый из этих сюжетов многократно и успешно цитировался и интерпретировался писателями разных стран и эпох. И это неудивительно, т. к. речь здесь идет о вечных конфликтах, актуальных во все времена.
Но литераторов интересуют в Библии не только сюжеты и мотивы, но и герои. Можно заметить, что у них практически нет портретных характеристик. Так на уровне создания образа персонажа для писателя тоже открывается простор для фантазии.
К примеру, мы практически ничего не знаем о внешности Понтия Пилата или Иуды. Для евангелистов это неважно, а в художественном тексте становится значимым средством выражения. Например, в повести Леонида Андреева «Иуда Искариот» главный герой описывается достаточно подробно, и портрет дополняет и раскрывает его образ.
Например, в стихотворении Гюго «Совесть» мы можем увидеть развитие библейской притчи о Каине и Авеле. У Гюго этот сюжет драматически заострен. Где бы ни оказался герой стихотворения, наказанный за убийство брата, он везде чувствует карающий неусыпный взгляд бога.
Новый Завет
Центральным в культуре становится библейский сюжет о Христе. Это неудивительно: его образ предельно человечен и трагичен. Явление Христа — это благая весть об искуплении грехов. Если ветхозаветный бог карает людей за прегрешения и представляет собой некую иррациональную, жестокую и непостижимую силу, то Новый Завет говорит о том, что каждый может быть прощен.
Однако образ Христа ассоциируют не только со всепрощением. В XX веке в литературе становится значимой тема равнодушного и злого рока, когда человек изначально виноват, но не знает в чем и перед кем. Человек оставлен, и именно мотив покинутости воплощается в фигуре Иисуса. Очень ярко эти мотивы чувствуются в романе «Процесс» Кафки, где непонятно, за что казнят главного героя.
Новейшие заветы
В современной культуре появляются все новые и новые «заветы». В них переосмысляется сама концепция религии: мироустройство и высшие силы представляются не такими, как мы привыкли. Так, в «Догме» Кевина Смита бог оказывается женщиной, в «Новейшем завете» Жако Ван Дормаля — злым гением, ненавидящим людей, а в сериале «Люцифер» по мотивам серии комиксов Нила Геймана и Сэма Кейта главным героем и вовсе становится падший ангел. В первом сезоне сериала «Чудотворцы» бог тщеславен, ленив и не очень способен, а Земля, которую он сотворил, видится странной: она замерзла снизу и сверху, а небо меняет цвет. Людям приходится спасать этот мир самим, ведь на бога надеяться нельзя. В современных интерпретациях Библии в центре оказывается человек и его земная, а не загробная жизнь.
Таким образом, библейский текст даже сегодня не перестает оставаться актуальным. Правда, если раньше авторы старались осмыслить его модернистски, то есть найти новые способы постижения поступков и мотивов библейских персонажей, то сегодняшний взгляд на Библию можно в полной мере назвать постмодернистским: сюжеты начинают причудливо переплетаться, а разные религиозные доктрины внедряются друг в друга.
