Харуки Мураками — самый известный японский писатель. По узнаваемости он давно опередил таких классиков, как Кобо Абэ и Юкио Мисима. Его книги расходятся миллионными тиражами, и уже более 10 лет писатель не покидает списков потенциальных номинантов на Нобелевскую премию. При этом на родине его не считают японским автором, а его книги причисляют к западной поп-культуре.
Чем же Харуки Мураками завоевал Россию? Попробуем ответить на этот вопрос.
Время чтения: 5 минут
Мураками не любит говорить о себе, редко дает интервью, да и в своих романах больше внимания уделяет описанию деталей, чем характеров персонажей. Известно, что писатель родился в семье преподавателя японского языка, а его дедушка содержал буддийский храм, но он предпочитает не говорить об этом, потому что не хочет, чтобы его имя связывали с религией. Мураками говорит: «Я не хочу ничему принадлежать — ни фирме, ни институту, ни какому-либо сообществу. Я существую сам по себе — и стараюсь писать так, как до меня этого не делали другие».
В университете он изучал классическую драму, но учебой особо не увлекался. После окончания университета он открыл джаз-бар «Питер Кэт». Однажды на бейсбольном матче он понял, что может написать книгу. В этом, конечно, есть доля лукавства: Мураками вырос в семье филолога и изучал драму в университете. Очевидно, что он думал о литературном творчестве, но озарение на спортивном матче (оцените сам образ — все вокруг охвачены азартом, а Мураками как будто вне события) уж очень в духе его книг.
За дебютный роман «Слушай песню ветра», написанный вечерами после работы в баре, он получил престижную премию «Гундзо синдзин-сё», ежегодно присуждаемую журналом «Гундзо» начинающим японским писателям. А чуть позже — премию имени Номы от ведущего литературоведческого журнала «Бунгэй». Уже к концу года роман-призёр был распродан неслыханным для дебюта тиражом — свыше 150 тысяч экземпляров в твёрдой обложке. Тем не менее Мураками не ощущал себя уверенным писателем. И только после выхода «Пинбол 1973» он продал лицензию на бар и отдался творчеству.
Мураками много путешествовал и недолгое время преподавал в США. Сейчас он живет в Японии, увлекается марафонским бегом и музыкой, особенно джазом.
Мураками исследует тему человеческого одиночества и инаковости. Его герои всегда чувствуют себя лишними и неуместными, отстраненными от самих себя и общества. Его книги очень музыкальны, и сам писатель говорит о том, что джазовые ритмы оказывают на его книги большее влияние, чем литература.
Он одержим идеей человеческого счастья, точнее его невозможности. Ближайший коллега Мураками — это Мишель Уэльбек, французский меломан, который движется в похожем направлении. Но то, что у Мураками описано лишь намеками и легкими мазками (отчаяние, несчастье, страх старости), у Уэльбека приобретает почти гротескную мощь.
Герои Мураками испытывают почти приглушенные эмоции, они всегда словно немного замедлены и сложно принимают свои сильные чувства: любовь, ярость, ненависть. Их способом отстранения становится литература и музыка, причем та, которая будет отличать их от остальных. Например, почти единственным другом главного героя «Норвежского леса» становится человек, единственный прочитавший роман «Великий Гэтсби» в его университете.
Сосредоточенные на своем внутреннем мире, герои Мураками умеют выражать чувства лишь через поп-культурные жесты, которые заимствуют из литературы и музыки ХХ века.
В Японии Мураками называют «бата-кусай» (дословно «пахнущий коровьим маслом») за то, что что его книги пропитаны западным индивидуализмом и экзистенциальным кризисом. Да, герои Мураками (и сам писатель) не стремятся вписаться в коллектив и общество, что является важным аспектом японской культуры. Но его протест имеет корни: выросший в послевоенной Японии, оккупированной США, он впитал западную музыку, книги и фильмы.
Кроме того, 50-е и 60-е гг. для Японии — время слома авторитетов. Имперская Япония выступила агрессором во Второй мировой войне, что привело её к поражению. Поэтому послевоенное время — это переосмысление прошлого и традиций.
Великий Юкио Мисима — пожалуй, главный японский писатель ХХ века — так и не смог с этим смириться. Для Мураками до сих пор остро стоит вопрос отрицания японцами своих военных преступлений. Он, как и тысячи молодых японцев своего поколения, протестовал, слушая западную музыку и читая иностранные книги. Здесь его можно сравнить с Хаяо Миядзаки, который не боится говорить о сомнительном прошлом родной страны. Но если герои Миядзаки шли на баррикады (пускай и с фантастически врагом), то Мураками уходит в личный протест.
Его книги имеют больше общего с произведениями Фицджеральда, Диккенса, Фолкнера, Сэлинджера и Кафки. Японского в них — одни декорации. Именно отсюда эта космополитичная слава — проза Мураками понятна всему миру. Но сам писатель так не считает. По его словам, после пятилетнего проживания в США он посмотрел на родную страну взглядом иностранца и сконцентрировался на японских проблемах. Да и говорить, что Мураками не читают японцы, значит солгать. Но популярен он в основном у молодого поколения, которое больше интересуется западной культурой, чем родной.
У самого Мураками есть теория: его книги популярны, когда политическая ситуация в стране неспокойна. Его с охотой читали в Германии в период падения Берлинской стены, в России он приобрел популярность в конец 90-х (во многом благодаря работе переводчика Дмитрия Коваленина). Людям в сложное время хочется понять, что не они одни чувствуют себя потерянными. Но и после «лихих девяностых» любовь к Мураками в России не уменьшилась.
В 2000-е гг. мы переживали бум на японскую культуру — суши-бары, аниме, Харуки Мураками. Но также стоит вспомнить и важную особенность творчества писателя: его потерянные и отрешенные от мира герои очень напоминают «лишних людей», которыми полна русская классическая литература. Да и сам Мураками с большим уважением относится к Фёдору Достоевскому и мечтает создать роман, который сможет приблизиться к «Братьям Карамазовым».
Кроме того, в России, как и во всем мире, Мураками интересен как понятная экзотика — японские декорации и имена создают иллюзию погружения в незнакомый мир. При этом этикет, мотивы и образ мыслей героев вполне понятны на Западе и в России, потому что основаны на одних и тех же классических текстах вроде упомянутых Фицджеральда или Кафки.
Да, Мураками пишет не чистую японскую прозу, которую с восторгом принимали бы в его стране. Иногда он и вовсе сначала пишет на английском, а затем переводит на японский. Но это ничуть не обесценивает его заслуги, ведь любимые им The Beatles, в честь песни которых названа одна из его книг, тоже не рассматриваются нами как национальное достояние Великобритании. Они уже давно стали частью мировой поп-культуры. Возможно, Мураками ждет что-то подобное.
Правое Полушарие Интроверта