Автор: Светлана Аль Утейби
Приложение для саморазвития. Скачать
Моя точка зрения на вопрос такова: я не могу смириться с тем, что нужно выбирать из двух не противоположных по своей сути явлений. Я считаю современное искусство логичным продолжением искусства предыдущих эпох, а также считаю естественным, что его форма и функции так сильно изменились со временем. Таким образом, современное искусство — единственно возможное в нашем мире и другим оно быть не может.
Во вступлении к двенадцатому изданию самой известной и популярной книги за все время существования дисциплины, «Истории искусств» Эрнста Гомбриха, мы читаем:
Люди, имеющие кое-какие знания об истории искусств, когда смотрят на какой-либо его образец, не рассматривают его как самостоятельное произведение, а скорее начинают отыскивать в своей памяти подходящие ярлыки.
Он утверждает, что разглагольствовать об истории искусств довольно просто, если хотя бы немного обладать знанием о предмете, но смотреть на произведение свежим взглядом гораздо сложнее. Очевидно, автор имеет ввиду, что навешивание ярлыков — практика нежелательная.
Но не является ли навешиванием ярлыков разделение искусства на классическое и современное? И поскольку мы рассматриваем искусство как некий единый организм, то почему бы не предположить, что он безостановочно развивается и эволюционирует? А значит, современное искусство — это просто сильно повзрослевшее классическое. Хотя я и убеждена, что современное нам искусство в принципе не могло бы существовать без традиций и опыта классического, все же моя речь — речь исследователя и одновременно адвоката, так как современное искусство по-прежнему в этом нуждается.
Давайте проследим, как именно происходила эта эволюция, и разберемся, почему сегодняшнее искусство порой так сложно понимать. Для начала обратимся к определениям: что есть искусство классическое?
Classicus в переводе с латыни значит «образцовый». Если на минуту задуматься — что именно это значит для каждого из нас применительно к искусству? Не окажется ли так, что каждый интересующийся имеет свои собственные образцы? Кто-то выше всех почитает Микеланджело, а для другого образцом является Бэнкси. И тот и другой передают дух своей эпохи в подобной форме фрески. Работы обоих художников — предметы поклонения и паломничества. Работы Микеланджело сами являются иконами, а работы Бэнкси во многом ими стали. Однако речь пойдет о явлениях и предпочтениях не частных, но институциональных.
В период Ренессанса термин «образцовое искусство» стал использоваться в более узком смысле, а именно для выделения в истории периода высшего расцвета греческой демократии. В этот период античное искусство становится эстетической нормой. Таким образом, греки создали образцы искусства, с которыми сравнивают все достижения последующих эпох. Источником сюжетов для произведений искусства в Древней Греции была греческая же мифология. Еще до наступления эпохи Ренессанса к мифологическим сюжетам добавились сюжеты религиозные — евангельские и библейские, а немногим позже — натюрморты и бытовые сцены.
В веке девятнадцатом, когда эпоха Просвещения принесла технологический прорыв, а вместе с ним стали меняться уклад жизни и социальные устои общества, искусство начало приобретать совершенно другую форму. Изменились идеалы, и теперь реализм стал отправной точкой для большинства художников. Это значит, что предметом интереса авторов уже является современная действительность — то есть искусство становится современным. Именно в середине девятнадцатого века начинается эпоха модернизма. С латыни modernis — «современный, недавний». Противопоставляя себя классицизму, модернизм, тем не менее, оглядывается на прошлые эпохи, но решает художественные задачи при помощи противоположных средств. Изобретена моментальная фотография, и это сильно повлияло на задачи искусства.
Двадцатый век принес западной цивилизации две мировые войны, разрушивших веру в совершенство человеческой личности и безграничные возможности разума, — идеи, бывшие центральными для эпохи классицизма. К середине двадцатого столетия модернизм постепенно утратил свою актуальность. В то же время внутри него возник целый ряд новейших течений.
Закончилась история модернизма в шестидесятые годы прошлого века. Настала эпоха постмодернизма. Это важный момент в истории искусства: так начинается эра, следующая за Античностью, Средневековьем и Новым временем. Этот тот самый эволюционный виток, который как бы оставляет позади весь предыдущий опыт, но я уверена: чтобы что-то забыть, нужно сначала это хорошенько узнать.
То искусство, которое создается в современном нам мире, рождается в эпоху «пост-всего-на-свете», как выразился автор книги «Искусство видеть» Оссиан Уорд.
Что же мы видим сегодня в музеях?
Пройдя через череду потрясений, искусство потеряло свою обязательную эстетическую составляющую. Именно это и вменяют ему в вину. Сегодня искусством может быть все что угодно. Оно может быть эстетически приятным для взгляда, но это уже совсем не обязательное его свойство, как было в эпоху классицизма. Стало ли оно менее содержательным? Вовсе нет. По крайней мере, это касается образцов, которые мы можем найти в ведущих музеях современного искусства.
Поэтому современное нам искусство такое живое, изменяющееся у нас на глазах, изобретающее новые формы и техники. Я восхищаюсь произведениями искусства классической эпохи, но я всецело на стороне жизни. Именно сегодня искусство превращается из истории стилей и течений в удивительную компиляцию ярких и смелых экспериментов отдельных личностей. Произведение искусства больше не поставляет готовую идею — оно предлагает нам искать смыслы самим.
Плюрализм мнений стал основной чертой сегодняшнего искусства
Я убеждена: именно благодаря тому, что история искусства началась не вчера, мы имеем сейчас такое многоголосие. Хотя бы по той причине, что никто не начинает карьеру с чистого листа, а специальное образование включает в себя изучение истории искусства. И даже те художники, которые не имеют академического образования, так или иначе знакомы с произведениями старых мастеров. Кроме того, общепризнанный факт, что возникновению каждого нового стиля и течения, как правило, предшествует какая-либо травма, переживаемая в социуме, за которой следует кризис главенствующего стиля или направления и, как следствие, его трансформация. Каждый последующий стиль возникает вопреки, но ведь знания предыдущего опыта эта трансформация не отменяет.
- Каковы шансы, что Ван Гог создал бы свою работу «Пьета», если бы история искусства не знала одноименного произведения Микеланджело?
- Насколько высока вероятность, что Фрэнсис Бэкон написал бы своего «Папу» внутри стеклянной клетки, если бы придворный художник Диего Веласкес во время визита в Рим не выполнил реалистичный портрет папы Иннокентия Х, разрушив таким образом свою будущую карьеру?
- Писал бы без предварительного рисунка свои фигуративные работы Люсьен Фрейд, буквально создавая их из света и тени, если бы не знал, что именно так работали Караваджо и Тициан?
- Смогли бы появиться на свет вытканные ковры и расписные вазы Грейсона Перри, если музеи Лондона не обладали бы такими впечатляющими коллекциями античной керамики и средневековых гобеленов?
Так как же ответить на главный вопрос: как понять современное искусство? Нам нужно научиться всматриваться. В музеи попадают произведения, которые несут в себе историю или контекст. Иногда достаточно прочитать название, чтобы запустить цепочку ассоциаций и приблизиться к пониманию идеи.
Правда в том, что современное искусство требует от нас некоторых усилий для понимания. Но всегда ли мы полностью понимаем содержание и контекст произведений классической эпохи, ведь греческая мифология и библейские сюжеты далеко не обязательные знания в двадцать первом веке? К тому же каждая эпоха в искусстве несет свой отпечаток, который по-настоящему может понять только современник.
Мы давно уже не носим ни тоги, ни кринолины, и Рафаэль с Шишкиным на стенах наших квартир воспринимаются как китч. Но, вспоминая недавнюю историю со скульптурой на Болотной, посмею утверждать, что мы по-прежнему сопротивляемся прогрессу в искусстве, отказываясь всматриваться в произведения современных авторов. Лежит ли вина за это на самом искусстве? Очевидно, нет, ведь искусство — это сотворчество художника и зрителя. Мы же чувствуем себя в музее современного искусства так, будто случайно попали на концерт симфонической музыки, не имея предварительного опыта прослушивания ни одного оркестрового произведения, и вполне закономерно вместо музыки слышим раздражающий шум. Поэтому сегодня возросла роль критиков и теоретиков искусства, ведь нам некогда самим всматриваться и понимать идеи художников. Кроме того, эти идеи могут быть неудобными и даже раздражающими, и нам нужны проводники, чтобы примирить нас со своими же впечатлениями от увиденного.
На последних страницах «Истории искусств» Эрнста Гомбриха мы читаем:
Не существует понятия единого искусства, а есть художники — мужчины и женщины, индивидуальности.
Это высказывание, без сомнения, может относиться к искусству любого исторического периода, но в большей степени к искусству современному.
Сегодняшнее искусство — это творчество индивидуальностей, а значит, оно более личное и отражает субъективные реакции художников на актуальные события. Именно поэтому возникает опасность, что оно может быть не понято большинством, что оно в большей степени проходящее. И кто знает, как наши потомки будут называть хрустальный череп Дэмиена Херста: супердорогой винтажной штукой или все же классикой постмодерна начала двадцать первого века?
Подытоживая, хочу заметить, что я не говорю о современном искусстве с придыханием. Я понимаю весь абсурд, который творится вокруг самых известных художников, включая цены на их произведения. Но я с удовольствием и интересом всматриваюсь во все, что мне доводится увидеть, и согласна с Дмитрием Гутовым, сказавшим: «Загляните в писсуар Дюшана, я вас уверяю — это западня, вам никогда уже не удастся оттуда выбраться».
Автор: Светлана Аль Утейби, студентка профессионального курса «Искусствовед»
dhahranpianophoto@hotmail.com
