Не только «патриарх русского панк-рока», но еще и настоящий философ. Егор Летов оставил огромное количество песен и арт-проектов. В статье разбираемся, какие философы повлияли на музыканта.
Хотя сам автор считал, что анализ текстов — это плохая идея. Он говорил: «Я свое творчество объяснять не могу». Что ж, Летов не мог, а мы попробуем.
Время чтения: 6 минут.
Приложение для саморазвития. Скачать
Хотя сам автор считал, что анализ текстов — это плохая идея. Он говорил: «Я свое творчество объяснять не могу». Что ж, Летов не мог, а мы попробуем.
Время чтения: 6 минут.
Приложение для саморазвития. Скачать
Все идет по плану
Летов не раз признавался в симпатиях к идеям коммунизма, которые были для него «самоочевидны с детства как понятия добра, справедливости, равенства, братства». А советские песни и их агитационный заряд сильно повлияли на творчество «Гражданской обороны». Тем не менее, как и многие, Летов критиковал позднесоветскую культуру. Как это отразилось в песнях?
Одна из самых известных песен “Гражданской обороны” — «Все идет по плану». Уже в названии мы находим сразу несколько отсылок. С одной стороны, намек на плановую экономику Советского союза. С другой, созвучие с нецензурной фразой дает нам понять: светлого будущего у позднесоветского режима Летов не видел.
Одна из самых известных песен “Гражданской обороны” — «Все идет по плану». Уже в названии мы находим сразу несколько отсылок. С одной стороны, намек на плановую экономику Советского союза. С другой, созвучие с нецензурной фразой дает нам понять: светлого будущего у позднесоветского режима Летов не видел.
В тексте есть строчка: «Там, наверное, совсем не надо будет умирать». Советская идеология выстраивала особое отношение к смерти и бессмертию. В 1918 году вышел декрет, согласно которому все кладбища, крематории и морги поступили в ведение местных Совдепов, а для всех граждан были установлены одинаковые похороны.
Но если рядовому человеку — рядовая смерть, то совершенно другое отношение было к вождям. Они, подобно богам, как будто совсем утратили способность умирать: вспомните нетленное тело Ильича. И светлое будущее коммунизма представлялось настолько прекрасным, что каждый сможет стать бессмертным. Но в тексте Летова «батюшка Ленин совсем усоп», а значит, кончилась эпоха, когда люди в это верили.
Русское поле экспериментов
Лучшей своей песней Егор Летов считал 14-минутное произведение «Русское поле экспериментов». Центральная тема песни — размышления о судьбе России. Здесь на Летова, очевидно, повлияли идеи Николая Бердяева. Что коммунист Летов находит в его христианской философии?
В «Русской идее» Бердяев приходит к выводу: путь, который для России определил Творец, — путь соборности.
В «Русской идее» Бердяев приходит к выводу: путь, который для России определил Творец, — путь соборности.
Соборность — это понятие, которое нельзя перевести на другие языки. Оно означает, что индивидуальное спасение невозможно, все ответственны за всех. Как писал Бердяев, «...все люди — братья по несчастью, все люди участвовали в первородном грехе, и каждый может спастись лишь вместе с миром».
Казалось бы, коллективизм советского строя — это ли не воплощение соборности? По мысли Бердяева, это не так. Вместо соборности пришел обезличенный коллективизм, который лишил людей свободы.
Именно свободу Бердяев считал первоосновой мира. Бог сотворил человека свободным, поэтому для него это не право, а долг. Человек должен бороться со всем, что противоречит его свободе, а лучший способ для этого — творческий акт. Это особенно понравилось Летову в философии Бердяева.
Летов считал, что идеальное состояние общества — это война. Но не в смысле вооруженного конфликта, а война как борьба и преодоление привычного. Творчество — это тоже война. Без этого культура костенеет и мертвеет.
Именно свободу Бердяев считал первоосновой мира. Бог сотворил человека свободным, поэтому для него это не право, а долг. Человек должен бороться со всем, что противоречит его свободе, а лучший способ для этого — творческий акт. Это особенно понравилось Летову в философии Бердяева.
Летов считал, что идеальное состояние общества — это война. Но не в смысле вооруженного конфликта, а война как борьба и преодоление привычного. Творчество — это тоже война. Без этого культура костенеет и мертвеет.
Искусство быть посторонним
В песне «Русское поле экспериментов» есть строчки: “Искусство вовремя уйти в сторонку, искусство быть посторонним”. Это прямая аллюзия на роман Альбера Камю «Посторонний».
Роман изображает столкновение человека с Абсурдом, а философскую часть мы находим в эссе «Миф о Сизифе». В нем Камю рассуждает о том, что человек подобен Сизифу, который катит огромный камень в гору. Как только он достигает вершины, камень снова скатывается к подножию. Когда Сизиф спускается с горы, он понимает безвыходность и абсурдность своего положения. Единственный приемлемый способ борьбы с Абсурдом он видит в бунте. Во многих интервью Летов почти дословно цитирует Камю: «Бунт — это единственная свобода. Единственная Радость. А свобода, она лишь одна — быть против».
Роман изображает столкновение человека с Абсурдом, а философскую часть мы находим в эссе «Миф о Сизифе». В нем Камю рассуждает о том, что человек подобен Сизифу, который катит огромный камень в гору. Как только он достигает вершины, камень снова скатывается к подножию. Когда Сизиф спускается с горы, он понимает безвыходность и абсурдность своего положения. Единственный приемлемый способ борьбы с Абсурдом он видит в бунте. Во многих интервью Летов почти дословно цитирует Камю: «Бунт — это единственная свобода. Единственная Радость. А свобода, она лишь одна — быть против».
У “Гражданской Обороны” есть менее известная песня «Вселенская большая любовь». Она тоже вся состоит из идей экзистенциализма, причем уже не столько французского, сколько немецкого. Это песня-отсылка к книге «Интервью со смертью» Ханса Эриха Носсака, которого знают гораздо хуже Камю и Сартра.
Фигур, подобных Летову, даже на андеграундной постсоветской сцене не было. Он мирил в себе противоположные идеи и был настоящим бунтарем. Причем бунт заключался не в эпатажной внешности или вызывающем поведении — он был внутренним и поистине философским. На такой бунт способен только по-настоящему свободный человек.
Фигур, подобных Летову, даже на андеграундной постсоветской сцене не было. Он мирил в себе противоположные идеи и был настоящим бунтарем. Причем бунт заключался не в эпатажной внешности или вызывающем поведении — он был внутренним и поистине философским. На такой бунт способен только по-настоящему свободный человек.
